aanorin

Долгое и нудное государство путина (45+)

: aanorin; February 13th, 23:28

" - Ну, что там? Папе получше?
- Нет, мам. Окончательно ёбнулся.."

Вот и добрался я до статьи Суркова "Долгое государство Путина".
Уши махрового рекламщика и бывшего охранника Ходорковского ( то есть обычного яйцедержателя) торчат отовсюду.
Как человек с большим интеллектуальным потенциалом, но без образования, Сурков нахуевертил похлеще Гумилёва.
Так же , как Гумилёв, галлюционировал и бредил, выдавая обыкновенную психопатию за "пассионарность", так же и Сурков выдал свою интеллектуальную мастурбацию за "теоретические обоснования путинизма".
Но ценность и той и другой глоссолалии не более, чем ценность кошачьей блевотины.

Сухой остаток статьи - это призыв лохам и ворам слиться в экстазе на почве любви к Путину. Только и всего.

Моё любимое место:
Цитата:
" Своей гигантской супермассой глубокий народ создает непреодолимую силу культурной гравитации, которая соединяет нацию и притягивает (придавливает) к земле (к родной земле) элиту, время от времени пытающуюся космополитически воспарить."

Каково, а?

Перевод с эвфемистического языка малообразованного рекламщика на обычный:

"космополитически воспарить" - это вписаться в глобальную элиту, то есть , когда, используя административные ресурсы, ты ограбил свою страну, живёшь в Майями, а "западные классовые собраться" не пытаются тебя убить (как Березовского) и присвоить твои офшорные счета.
Но путинскую буржуазную элиту заставляют платить за спокойствие. Платить уничтожением и разграблением страны всем "цивилизованным миром". Но российская буржуазная элита оказалась не такими уж дурачками, как казалось англосаксам. Наши абрамовичи-дерибаски и прочие штумпельциркули быстро смекнули, что после "ограбления банка" их, как чернорабочих пустят в расход.
И, вот, "сила культурной гравитации", а попросту инстинкт самосохранения
заставил российскую буржуазную элиту срочно ("придавиться к земле", угу) создавать и укреплять свою экономическую и военную базу. То есть государство.
При этом Сурков "глубинный народ, создающий непреодолимую силу культурной гравитации" , а попросту плебс, призывает болеть за своих хозяев и бросать чепчики в воздух всякий раз, когда российские Шлагбаумы, Циферблаты и Кронштейны с Комбинезонами, одерживают геополитические победы в борьбе с Кукенкракенами, Ванденвундервафлерами и Крейцерблюменхуккенами за транзитные пути углеводородов.

А так то, да... При помощи телевидения и медиа-технологий, в одной отдельно взятой стране, из такой хуйни, как бейсбол можно создать многомиллиардный шоу-бизнес, а не то, что Путина бесконечно переизбирать.

А если учесть, что половина избирательного электората - женщины, а баба избирает не мозгом, а влагалищем, то мы вообще обречены...

Tags: политика, путинизм, сурков, философия, экономика

#несподiвано , #серов , #живопись

: aanorin; January 20th, 1:05

Председатель Правительства Медведев ждёт прихода цифровой экономики и "прорыва".

Tags: живопись, серов, царскосельский суслик

Армейское чтиво. (Часть 6)

: aanorin; September 5th, 2018

Служба продолжалась. А катастрофа под названием «распад СССР», с нашего молчаливого согласия, набирала обороты.
Интересно, если бы мы, советский народ, тогда в конце 80-х и начале 90-х знали то, что мы знаем сейчас, мы бы защитили свою страну? Или всё равно променяли рулон туалетной бумаги и соевую колбасу на бесплатное высшее образование и гарантированное трудоустройство?
Ранней весной напротив КПП нашей части стали появляться митинги литовского движения «Саюдис». На плакатах были нарисованы руки в рукопожатии со свастикой и серпом и молотом на рукавах. Была изображена беременная женщина, которую бьёт по голове солдат сапёрной лопаткой. Особо порадовал плакат с огромной надписью «Вы съели наше мясо!». Лабусы в громкоговорители выкрикивали именно это: «Вы съели наше мясо!».
Освободившись от «оккупации» СССР, Литва за какие-то 20 лет «независимости» потеряет почти всю свою промышленность, пятую часть населения, выйдет на первое место в ЕС по количеству самоубийств и будет делать вид, что она так и хотела.

А пока что наши курсанты сдавали промежуточный экзамен полковому начальству.
Взвод бежал 3 км затяжным подъёмом на известную всему ВДВ Ебун-гору и мы, сержанты, тащили сдохших бегунов на ремнях, как на прицепе по 2 человека, чтобы все уложились в армейский норматив и выбежали из 13 минут.
В приёмной комиссии с секундомером зам.ком. полка подполковник Скобкин.
Когда мы со Сребным, замыкая строй и подталкивая последних, пересекли финишную черту и немного отдышались, я подошёл к подполковнику, чтобы узнать, все ли наши курсанты выбежали из 13 минут.
Всё как положено – «тащ подполковник, разрешите обратиться.., Разрешите узнать все ли уложились и тд..»
Я, вообще, не люблю снобов и идиотов. А Гайжюнайское офицерьё попадалось именно такое. Уж не знаю, то ли у таких людей член маленький, толи их в детстве ровесники пиздили…
Скобкин уставился на меня своими неподвижными и ненавидящими, какими-то бессмысленными «рыбьими» глазами и некоторое время не мог подобрать слов от возмущения. Мол, как я, какая-то «лагерная пыль» посмел обратиться к ней! - Самой Английской королеве в такой важный для всей Британии момент когда она поправляла корону на своём тупом ебле..
Наконец, Скобкин подобрал нужные слова и процедил сквозь стиснутые зубы:
- «Вс-с-стань в с-с-строй, с-с-сержант- мб !»
Наверное, я посмотрел на Скобкина, как на говно, потому что он начал орать на ротных офицеров, что, они, дескать, распустили сержантский состав и как их земля носит.
В такие моменты мои мысли всегда далеко. Потоки брани до меня не долетают, я опять где то на Бугазской косе, бегу босой по кромке прибоя и слушая, как ругаются чайки и шуршит песок под ногами …

Авария на Йонавском ПО «АЗОТ».

Вечером 19 марта 1989 года наша рота заступила в наряд по полку. А наш взвод в караул (охрана складов и других объектов), я разводящим.
Наш полк граничил забором с территорией химкомбината. Мы, ещё курсантами, ходили туда ночью подворовывать клей ПВА для нужд роты и разжиться разными полезными вещами. Это был один из крупнейших в СССР комбинатов, выпускающих азотные удобрения.
Год за годом, призыв за призывом, все часовые караула инструктируются на случай аварии на «Азоте».
В случае взрыва на комбинате, часовой должен одеть противогаз и продолжать нести караульную службу на вверенном ему объекте.
Как это обычно бывает, по старой русской традиции, на тренировках и в теории – всё супер! Проверяющее довольны. Но зима и войны в Россию всегда приходят неожиданно.
Так и случилось в этот раз.
Уже не ранним утром, 20 марта мы с сержантами сидели в караулке и, обсуждая гайжюнайскую байку про заговорённых курсантов, шутили, что в случае атомной войны следует держаться поближе к курсантам. С ними ничего не может случиться.
Тут в стороне химкомбината и прогремел взрыв, и стали подниматься белые клубы дыма.
«Наверно что-то взорвалось», глубокомысленно сказали мы друг другу и продолжили заниматься своими делами. Сменяли часовых, проверяли оружие.
Только после обеда сделали для себя открытие - весь полк, кроме нас в караулке и часовых, ходит с противогазами.
Стали поступать первые слухи. Пожар нешуточный, запах аммиака.
Через несколько лет, продолжив учёбу в институте, на лекции по охране труда нам будут рассказывать об этой катастрофе, как о крупнейшей химической аварии, чуть ли не сравнимой с Чернобыльской. Хе! А я там был, мёд-пиво пил! – думал я тогда.

Сегодня, набрав в поисковике «авария на ПО «АЗОТ», можно прочитать, об этой аварии, как об одной из крупнейших техногенных катастроф мира.
Взорвалась ёмкость с аммиаком и в числе других разрушений повредила газовый трубопровод. 7 тыс. тонн аммиака разлились по территории в 10 тыс квадратных метров, образовав аммиачное озеро, глубиной пол метра.
Загорелся склад с 24 тыс. тонн нитрофоски. Огненная река вытекала из одноэтажного здания и впадала в реку Нярис.
Загорелось и аммиачное озеро, образовав аммиачную смертельную среду, как на далёком спутнике Сатурна, высотой 100 метров и диаметром 30 км.
Концентрация аммиака в воздухе только 0,3 мг/л приводит к острым отравлениям и к смерти.

Но, вот незадача, в военной части, примыкающей забором к территории аварийного «АЗОТА» находилось не менее тысячи «заговорённых» курсантов.
Наверно, поэтому безжалостный Фатум повернул ветер от наших казарм в сторону
города Йонавы с населением в 40 тыс. человек.

Правда, стране пришлось провести беспрецедентную 40-тысячную эвакуацию всего города, но то таке…

В тушении пожара и борьбе с катастрофой было задействовано тысяча человек и свыше 200 единиц техники. Кому-то из офицеров нашей части пришлось тоже принять участие. Они выстрелами из гранатомётов разрушили крышу склада готовой продукции, чтобы горящую нитрофоску можно было заливать водой.
В общем было весело, жаль, что вы не пришли.

Весь Апрель мы с курсантами, с ломами и лопатами, ходили на место аварии разбирать завалы и убирать последствия.
Но занятия не прекращались. Стрельбы, беготня и прыжки – по плану.

На очередных стрельбах из личного оружия. Кто-то из курсантов протупил, и один сержант, построив отделение перед собой, в сердцах и со словами «дай сюда», выхватил автомат у кого-то из только что отстрелявших курсантов:
- «Что, блядь, тут сложного? По команде « К бою» перехватываете автомат в левую руку, опираетесь на локоть и ложитесь для стрельбы. Ноги пошире. Передёргиваете затвор. Ставите на предохранитель»
«Докладываете – курсант, Пупкин, к бою готов!»
«По команде «Огонь», снимаете с предохранителя, целитесь и пла-а-вно нажимаете на курок!»
Внезапно, вместо щелчка пустого затвора, раздаётся очередь – ты-ды-дыннь…
Пули сквозь шеренгу курсантов и над спинами других стреляющих из положения лёжа, полетели в сторону мишеней.
Отделение курсантов, сквозь ноги которых пролетели пули, недоумённо осматривают себя и товарищей по соседству, как Винсент и Джулс в Тарантиновском «Криминальном чтиве».
Ни у кого ни царапины.
Уже поднимается на ноги белый от страха сержант, уже с матами бежит ротный.
Выясняют, чей автомат, почему не разрядил после стрельбы, почему сержант не проверил при передаче оружия. Сплошные нарушения, которые могли привести к трагедии.
Но…это же курсанты. С ними ничего не может случиться.

К слову, с прыжками с Ил-76 им тоже не повезло. Учебный цикл заканчивался, а погода не давала совершить последний прыжок по программе. Сильный ветер. Самолёты на низкой скорости десантирования не могли попасть в коридор.
Не знаю, кто взял на себя ответственность, но бросать решили не на 350 км/ч, а на 410 и в штормовой ветер. Хрен с ними, с курсантами, чё им будет? Ограничение скорости в 410 км/ч было связано только с одним фактором – на 420 км/ч гидравлика не могла удержать двери открытыми в набегающем потоке.
Поэтому этот десант изрядно потаскало ветром по дюнам и болотам. Я тоже проехал на животе, ломая головой молодые осины, метров 100, пока смог загасить купол. Кто-то повис на деревьях в лесу. Не повезло только тем, кого дотащило до взлётной полосы. На бетонке несколько курсантов стёрли колени и локти.
Тем не менее, этот призыв уехал в войска. Уехали очередные дембеля- сержанты.
И снова, римские каникулы и самоходы. «Асса», «Игла», «Чёрная роза – эмблема печали, красная роза – эмблема любви».
Кого-то из сержантов взяли в командировку за новобранцами. В Семипалатинск.
А там ядерный полигон. А мы ж добрые на язык. Тут же посыпались шуточки, про «стоять не будет» и советы:

- «ты там пальцы и глаза у новобранцев не забывай пересчитывать, шоб не 6, не 3, повнимательней».

И снова новые курсанты. С Казахстана и Украины. И снова сержантские будни.
На этот учебный цикл меня перевели в первый взвод к капитану Галамаге.
Пройдёт месяца полтора.
После отбоя, когда вся рота потеряла сознание, я валялся на кровати с маленьким приёмником, ловил какие-то польские радиоволны и мечтал о своей песчаной косе и утренней пробежке по кромке моря.

И только тут до меня дошло, что я сплю теперь на месте разбившегося сержанта Григорьева. На кровати, на которой плакала его мать…
Григорьева, который меня новобранца привёл в эту роту с пересыльной, который сидел в самолёте напротив меня и улыбался.

В Июле вышло Постановление Верховного Совета СССР, о возвращении студентов в институты. Так и закончилась моя служба.
Так получилось, что бывшими студентами были как раз мы, залётные сержанты, кроме Сребного. Сребный останется в осиротевшей роте и получит отпуск на побывку домой, от самого комдива, за то, что в обеспечении штабных манёвров, будет кидать с самолёта взрыв-пакеты по перемещающимся в лесу штабным машинам и закинет взрыв-пакет с самолёта в форточку автомобиля…. Комдив охренеет и поощрит меткого сержанта отпуском.
А я возвращался в Николаев тем же поездом Рига-Симферополь вместе с тем же Тимуром Гончаренко и ещё двумя студентами НКИ из ДШБ. Мы купили водку у проводницы в самый разгар сухого закона и, перебивая друг друга, рассказывали о своей службе.
Мы ехали по трещавшей по швам Стране и пили водку.
Это ощущение звенящей пустоты я запомню на всю жизнь. Ты возвращаешься в свой город. Друзья тебя уже забыли. Нет заслуг. Нет грехов. Нет прошлого. Жизнь с чистого листа, как у младенца.
Мы ехали по великой и ещё единой стране, пили водку, и я не знал, что через 30 лет успею пожить в Николаеве, Измаиле, Киеве (бывая случаем на киевском вокзале, меня ещё и в середине 90-х будут изредка окликать в толпе или из какой-то очереди бывшие курсанты – «товарищ сержант вы меня помните?»), в Севастополе и Краснодаре. Что наш авианесущий крейсер «Варяг», будет бороздить просторы Индийского океана под китайским флагом и новым именем «Ляонин», а в Гайжюнае на наших полигонах будут проводить учения войска НАТО. И нет ещё Чеченских войн, Приднестровий и Майданов.

И я ещё не знал, что майдан и линия фронта пройдёт прямо через меня - один мой сын будет служить в Буйнакске, а другой, старший – в Нац. Гвардии Украины на Донбассе.
Не знал, что через 30 лет я запросто буду из России звонить своему сыну на украинскую сторону линии фронта, переживать за него, и при этом одновременно желать поражения украинской армии и презирать путинскую шайку за бездействие и жевание соплей (как же! «газовые интересы», ёпта!).
Всё будет ещё впереди..

Учитывая всё вышеизложенное, меня, вот, прямо, распирает от любопытства, а что же будет ещё через 30 лет? Где я буду? На Луне? Пасти верблюдов в Андах? Может, строить корабли во Владивостоке? А может будет война? От этих блядей, как говорится, всего ожидать можно.

Бывает, я долго вынашиваю свои планы. Но наступает день, беру и делаю. Внезапно.
Ещё студентом в Николаеве в начале 90-х я любил бегать в парке возле общаги по своей армейской привычке. Однажды, мне приспичило бегать с нагрузкой и я заморочился и доехал до Великой Коренихи под Николаевым, где стояла часть ВДВ. На КПП попросил солдата продать мне рюкзак десантника РД-54. Мне вынесли без проблем:
- «ещё есть ПМ с патронами и две гранаты Ф1, надо?»
- «нет, спасибо, в другой раз..»

Так произошло и в этот раз. Свою армейскую мечту я осуществил через 30 лет.
Заморочился, закинул в машину свой походный скарб, палатку, примус и уехал затемно на Бугазскую косу в Веселовку.

Ранним утром я уже стоял босой на усыпанной крылатками кромке морского прибоя. Передо мной простиралась песчаная коса с розовыми в лучах восходящего солнца дюнами.
Там, где должен быть горизонт, – призрачная дымка. В недосягаемой дали, коса сливалась с морем в розово-голубом мареве.
Чайки с тупыми рожами лениво переругиваются. Так же лениво прозрачные волны накатывают на берег. Свежий бриз и запах Чёрного моря..
Всё, как я хотел.
Глубокий вдох.
Резкий выдох.
И песок ритмично захрустел под босыми ногами…

Tags: ВДВ, Гайжюнай, Йонава, СССР

Армейское чтиво. (Часть 5)

: aanorin; September 5th, 2018

Сержантская доля.

Курковка подходила к концу. Уже было понятно, что война в Афганистане закончена и он нам больше не светит. Начался вывод войск.
Экзамены позади.
Из вечно голодных худых дрищей мы превратились в упругих и поджарых десантников, умело и быстро мотающих портянки. Мы стреляли из всех видов оружия – от пистолета до пушки и противотанковой ракеты. Мы могли пробегать километры не потея, а лишь покрываясь испариной. Мы могли спать на бегу (строй, касаясь плечами, задавал нужное направление и темп). Мы могли курить на бегу. Мы могли табуреткой, ножом или сапёрной лопаткой изрубить противника в капусту или от души изувечить. Мы могли всё.
Говорят, когда человек умирает, у него ещё какое-то время продолжают расти ногти и волосы (приятного аппетита, тем, кто читает с печенькой и чашечкой кофе). Так и наша великая страна ещё в ноябре 1988 года спустила на воду к достроечной стенке авианесущй крейсер (ТАКР) «Варяг», на котором через 3 года я буду проходить производственную практику.
В этом же ноябре наша страна запустила в космос свой первый и единственный многоразовый космический корабль «Буран», а в декабре совершит свой первый полёт крупнейший в мире самолёт Ан-225 «Мрия». Ещё никому не известный пьющий партийный функционер по фамилии Ельцин скромно трудился в должности зам председателя Госстроя. Но в этом же ноябре Верховный Совет Эстонской ССР провозгласил суверенитет.
А мы, сотня универсальных солдат и настоящих головорезов, получив на погоны лычки младших сержантов, и так и не добравшись до Афганистана, сидели «на чемоданах», ожидая отправки в войска.
Постепенно рота разъехалась по местам дальнейшей службы – Витебск, Болград, Каунас, Кировабад, а меня и ещё несколько бывших курсантов оставили на младший комсостав в Гайжюнае.
Время, когда бывшие курсанты разъехались, а новые ещё не прибыли, не мудрёно называлось «римскими каникулами».
Офицеры в расположении роты появлялись редко. Поэтому мы решили сходить в самоволку. На экраны Союза только что вышел фильм «Маленькая Вера». Шёл он и в кинотеатре военного городка.
Как свалить в самоход, научили сержанты старшего призыва.
Нас человек 8. Взяли лопаты, вёдра, построились в колонну. И с видом хозяйственной команды с серьёзными рожами прошли через КПП. Впереди и сзади держим красные флажки, всё по Уставу. Дежурный офицер отдал честь, солдаты открыли ворота.
Дальше дело техники. Лопаты и вёдра спрятали в кустах возле кинотеатра - и в кино.

Стали прибывать новобранцы. Первые два курсанта, прибывшие в наш 3-й взвод – Лисов и Волков. Над этим «казусом кукоцкого» сразу же стали подшучивать сержанты из других взводов.
Но ситуация усугубилась, когда следующая пара новобранцев оказалась с фамилиями Хомяков и Хорев.
Тут уж и офицеры вволю поглумились:

- «Анорин, Сребный, стройте свой зоопарк и на ужин!»

- «Сребный, сейчас берёшь свой зверинец и поступаете в распоряжение капитана такого-то..»

Постепенно рота укомплектовалась новыми курсантами. И вновь завертелось колесо Сансары. Бег, стрельбы, кровавые портянки, слоновая болезнь.
Курсанты с суеверным ужасом, смотрели, как утром мы, сержанты, запрыгивали в сапоги без всяких портянок, просто босыми ногами и гоняли их на зарядку, на кроссы и полосы препятствий. На наших ногах к тому времени уже была броня в нужных местах, толщиной с кожу носорога.

Не знаю, как в других учебках, а в Гайжюнае почти весь учебный процесс держался на сержантах. От строевой подготовки до теории, изучения матчасти и спортивной подготовки.
Время шло.
Постепенно выяснилось, что мы, четверо сержантов – я, Сребный, Овдиенко и Локотилов Жека – очень конфликтные ребята. Нас недолюбливала часть влиятельных ротных офицеров (ротный с заместителями) и мы платили им тем же.
Но зато нас уважали взводные офицеры, прошедшие Афганистан и ротный замполит капитан Демченко.
Но они ничем помочь не могли. За два учебных цикла в должности взводных сержантов мы четверо так и остались младшими сержантами и так и не получили положенного отпуска. Хотя другие сержанты нашего призыва уже имели звание старших сержантов и старшин и успели по два раза съездить домой в отпуск. Стоит ли говорить, что это были в основном москвичи? Эти ребята умеют без мыла в задницу залезть, что ни говори.

Но нас это вообще не чесало. Служба шла весело. Мы в свободное время пародировали офицеров роты и читали глупенькие девичьи письма «на счастливого солдата» - были такие безадресные письма от девочек, надеющихся на знакомство с солдатом. Мы коллективно писали смешные и жестокие ответы и сами же ухахатывались от своего остроумия. Картина напоминала примерно Репинскую – «Запорожцы пишут письмо турецкому султану».

Как то, томным зимним вечером будучи в полковом наряде помощником дежурного по части (дежурным по полку был наш ротный - капитан Петров) сижу себе в штабе полка за столом у входа, посматриваю на засыпающего часового у Знамени, пишу не торопясь письмецо любимой тётке на Урал. Ротный ушёл в столовку на ужин.
Вдруг, в здание штаба, как вихрь влетает незнакомый офицер, бросает мне на ходу:
- «сержант, бегом за мной!»
и бежит куда-то по коридору. Я за ним. Ничего не понимаю. Офицер добегает до двери какого-то кабинета, она заперта.
- «ломаем дверь!», коротко командует офицер и бьёт сапогом в район замка.
Вижу – чувак не шутит. Ломаем дверь. Три-четыре удара сапогами и деревянная дверь распахивается, щепки и детали замка сыпятся на пол.
Только успеваю заметить, как над подоконником повисает солдат, тут же белая стропа, на которой он пытался повеситься, рвётся и солдат нелепо падает в узкий проход межу окном и столом, задев лицом столешницу.
В комнате тяжёлый запах страха, одеколона и перегара.
Мы поднимаем солдата за плечи с двух сторон, на лбу бордовая ссадина, серые пьяные глаза смотрят недоумённо на нас.
Усаживаем солдата на стул, он шатается даже на стуле, даём воды. Офицер садится за телефон. Через 10-15 минут в штабе собирается всё полковое и дивизионное начальство.
Перед входом черные «Волги» и зелёные «УАЗики». У меня устаёт рука отдавать честь и докладывать высокому начальству. Солдата усаживает в свою «Волгу» кто-то из дивизионных полковников, сидят беседуют.
Ком. полка Евтухович, тоже здесь. Он отпускает меня на ужин.
Иду через плац, мне навстречу ротный Петров, как всегда улыбается одними глазами мол, «всех я вас, негодяев, насквозь вижу».. Прохожу молча мимо. Потом всё-таки решаю предупредить. Оборачиваюсь:

- «тащ капитан!»

Петров, тоже оборачивается и вопросительно смотрит на меня, как всегда, чуть ухмыляясь.

- «Там штабной писарь, П…..ов, пытался повеситься. Всё обошлось, но в штабе всё начальство. Приготовьтесь.»

Петров, стискивает зубы и играя желваками бежит к зданию штаба через плац, придерживая кобуру.
А я чувствую себя Чёрным Ангелом Апокалипсиса. Вечно я Петрову приношу плохие вести. То о катастрофе с нашими парашютистами, теперь, вот, это…
Но аппетит мне хрен испортишь, и «камуфлированная» каша, похожая на грязную шпатлёвку и варённый кусок жира с кожей, бородавкой и чёрными волосами, идёт за милую душу, как дети в школу.

Меж всем, случаются и увольнения в город. Типа, в кино сходить, мороженного поесть, на девок поглазеть.
В увольнение на воскресенье уходим обычно попарно, то с Саидом, то со Сребным, то они с кем-то из сержантов нашего призыва.
Но шаболдаться по Йонаве в солдатской форме, постоянно натыкаясь на патрули, не хочется.
У нас была в Йонаве секретная добрая женщина - литовка, по имени Вацлава. Я до сих пор помню её полное имя и фамилию, но называть не буду. У неё хранилась наша гражданская одежда (джинсы, футболки, кроссовки). Мы переодевались и отчаливали в Каунас. Гуляли по Лайсвес аллее, сидели в кафе, ходили в музей чертей, раздражали лабусов своим южнорусским «Гэ» и всячески морально разлагались.
Только Сребного забавляли наши красные от недосыпа рожи и кантики на выбритой шее, выдающие в нас солдат за версту («нихуя не палимся!»)

Так и проходили наши сержантские будни. Снова беготня и стрельбы, предпрыжковая подготовка и прыжки.
Нашим курсантам предстояло совершить первый прыжок с Ан-2.
На аэродром мы гнали их бегом.
И об одном курсанте я должен рассказать отдельно.
Это тот самый Лисов. Свой Мончегорск он называл Мончестером. « У нас в Мончестере». Симпатичный и умный парень.
Нас, сержантов, офицеры и проверяющие заёбывали наличием конспектов с планами занятий и прочей фигнёй (примерно так же как сейчас заёбывают учителей среднего образования такой же ерундой, «школа – это место, где дети мешают учителям писать отчёты»). Эту тетрадку мы должны были с собой таскать в планшете на все занятия с курсантами. Перед проверкой мне надо было срочно родить такой конспект. Я и заставил заниматься этой писаниной Лисова. Ночью. Когда все курсанты отдыхали. Днём я бы дал ему отдохнуть. Лисов протестовал. Вместо того, чтобы всё ему объяснить, я быканул и стал заставлять.
Вот, поэтому, мы гнали свой взвод бегом на марше, чтобы служба мёдом не казалась.
А Лисов кашлял. У парня на тот момент была пневмония.
Но не мог же он отпроситься и лечь в медсанчасть перед первым прыжком!
Потом хрен отмоешься. И Лисов бежал наравне со всеми. С температурой, задыхаясь от кашля, но бежал.
Во время раскрытия парашюта, десантник получает динамический удар тугими лямками. У Лисова при раскрытии парашюта в воспалённых лёгких лопнул сосуд и кровь пошла, что называется, горлом. Не фонтаном, нет. Всё обошлось ( с курсантом ничего не может случиться). Но несколько месяцев он провалялся в больнице.
До сих пор меня мучают угрызения совести перед этим парнем с железным характером.
А у сержантов на прыжках с «кукурузника» появилось новое развлечение. Мы прыгали несколько раз за прыжковый день с чужими парашютами.
Парашюты укладываются и опечатываются, бывает за месяц до прыжков. За это время кто-то попадает в медсанчасть, кого-то куда-то переводят по разным причинам, кто-то отказывается от прыжка (бабушка приснилась, сказала, парашют не раскроется).
Люди выбывают, а уложенные парашюты остаются. Не пропадать же добру. Мы и прыгали с чужими парашютами.
На этих памятных прыжках в соседнем батальоне разбился офицер. На таком же чужом парашюте. Женат, дети…
И снова похороны в полку. И снова «разбор полётов».
Дни похожи один на другой. Бесконечные марши и беготня по песку и среди сосен.
Ещё во время нашей курковки был такой курсант – Сергей Колиушко. Стихи сочинял:

Сосны с небом обнялись,
Мелкий дождь моросил.
И никто никогда не узнает,
Сколько в этих болотах
Я вымотал сил.

Tags: ВДВ. СССР, Гайжюнай, Йонава

Армейское чтиво. (Часть 4)

: aanorin; September 5th, 2018

Стрельбы.

Первые стрельбы с места наводчика-оператора БМД из пушки и пулемёта увенчались полным провалом.
Наводчик-оператор по команде запрыгивает в башню БМД, опускается в металлическую корзину. Вокруг, к лепесткам корзины прикреплены кумулятивные снаряды. Это такой снаряд калибром 76,2 мм с раскрывающимся оперением и реактивной тягой.
БМД начинает движение. Это так называемая «дорожка». Появляется мишень, имитирующая вражеский танк. Мишень движется по рельсам либо слева-направо, либо справа- налево. Рельсы проложены наискосок, поэтому мишень мало того, что перемещается по горизонту, так ещё и удаляется или приближается в зависимости от направления движения.
Например, если мишень движется справа-налево и приближается, то нужно учесть по сетке прицела упреждение по горизонту и упреждение на приближение цели. То есть, целиться нужно в левый нижний край. Если наоборот, то наоборот.
Но этого мало, чтобы сломать себе мозг. Есть ещё ветер. А кумулятивный реактивный снаряд сносит не по ветру, а наоборот. Он загребает против ветра. То есть, если ветер слева – направо, то точку прицеливания нужно переносить ( в примере выше) на центр мишени.
Если всё наоборот, то всё наоборот. Но не всё наоборот, если наоборот только ветер или наоборот – мишень удаляется, или наоборот движется с слева-направо. Тогда всё наоборот, но не тот наоборот, а другой.
А если ветер не справа-налево или слева-направо, а по курсу или навстречу снаряду, то нужно вносить другие коррективы. И наоборот, если наоборот, а если наоборот только половина условий, то коррективы наоборот тоже только наполовину.
И вот БМД останавливается на 3 секунды и за это время нужно найти в прицел мишень, увидеть как она движется, учесть ветер и все упреждения и «наобороты» и выстрелить.
Действо происходит, как в чёрно-белом кино про танкистов. Опускаешь рычаг затвора пушки 2А28 «Гром» вниз и открывается железный зев казённой части ствола. Берёшь снаряд, направляешь его в ствол и нижней стороной ладони ( не в коем случае не пальцами) сильно досылаешь длинный снаряд в ствол. Замок, как гильотина с лязгом автоматически захлопывается.
Припадаешь к окуляру прицела, хватаясь за две рукоятки по бокам. Поворачиваешь рукоятки влево или вправо, как перископ – и башня с пушкой и спаренным пулемётом поворачивается вслед за прицелом. Чем глубже крутишь рукоятки, тем быстрее скорость поворота башни. Так же по вертикали. Под большими пальцами рук кнопки. Слева – пулемёт. Справа – пушка.
Командуешь – «Короткая!»
Механик-водитель делает короткую остановку и за три секунды нужно найти мишень, вычислить все упреждения и выстрелить. Нажал на кнопку – мощный выстрел и звон в ушах, только успеваешь заметить как огненный шар полетел к мишени, башня наполняется сизыми и приторно сладкими на нюх пороховыми газами, БМД сразу же рвёт с места. Нужно произвести три выстрела из пушки, поэтому пока БМД движется, нужно быстро опустить рычаг затвора вниз – отстрелянная гильза звонко выпадает на железный пол, следующий снаряд тут же досылается, и снова:
– «Короткая!».
Если досылать снаряд пальцами, то их может отрубить захлопывающийся затвор.
Поэтому ротный приказал на первое время выстругать деревянные досылатели, чтобы курсанты не остались без пальцев. Это было доведено до сержантов, сержанты поручили курсантам (родить за ночь матчасть), а те, естественно, заточили досылатели под хуй, весьма реалистично, просто чтобы поржать. Когда это обнаружат офицеры, капитан Петров долго будет ходить перед строем, размахивая деревянными фаллосами, и допытываться, кто это сделал, чтобы настучать по его тупой башке. Но ВДВ своих не сдаёт.
Так вот, после трёх выстрелов из пушки, упражнение заканчивается стрельбой из спаренного пулемёта по маленькой мишени, имитирующей пулемётное гнездо.

Стоит ли говорить, что на первых стрельбах только половина роты, вычисляя упреждения, едва успела произвести по одному выстрелу из трёх, положенных по упражнению? Я тоже успел один раз выстрелить. А стрелял самым первым.
Так как на раздолбанных окулярах прицела не было резиновой обладки, при отдаче от выстрела, железное острое ребро окуляра рассекло бровь. Я докладывал по окончании упражнения ротному под веселый хохот офицеров, так как по моему чумазому от пороховых газов лицу стекала струйка крови, как будто я только что вышел из битвы под Прохоровкой.
Но напрасно ржали. Следом за мной, после стрельбы, с такой же струйкой крови и рассечённой бровью вылез из БМД командир второго взвода капитан Ушаков.
А потом вообще, всех, кто успел произвести хотя бы один выстрел легко можно было отличить по рассечённой брови.

К зиме, мы уже будем стрелять, как боги, хоть днём, хоть ночью.
Все эти упреждения будут легко складываться в голове. Чуть позже я буду ездить с каждым стреляющим за командира машины. Это такое узкое местечко слева от башни. Сквозь прутья башенной корзины видишь наводчика-оператора и его работу.
Частенько бывает, что в процессе поиска мишени наводчик- оператор дезориентируется и стреляет хер знает куда или по чужой мишени, или вообще в другую сторону, особенно это случается ночью, когда мишени – это просто огни.
И тогда в наушниках слышишь мат: « Первый, блядь, это Центральный! Стоп! Стоп! Куда твой наводчик стреляет?!». Оборачиваюсь и вижу сквозь прутья башенной корзины спину наводчика, который самозабвенно лупит из пулемёта, куда-то в сторону военного городка. Позднее я научусь по положению башенной корзины определять и корректировать стрельбу наводчика.
Сжимая ларингофоны под подбородком:
- «левее… ещё чуть докрути.., стоп. Видишь мишень?»
- «да!»
- «Ебашь!»

Дивизионные стрельбы противотанковыми управляемыми ракетами – это отдельная песня. С полка стреляют только офицеры, включая командира полка, и сержанты.
Поэтому став сержантом и мне представилась такая возможность. Несколько БМД с пусковыми установками на башнях стоят на своих направлениях Офицеров и сержантов дивизионное начальство разбивает на команды. Я, Сребный, Саид (Юра Овдиенко) попадаем в команду с какими-то офицерами и командиром полка – подполковником Евтуховичем на крайнее правое направление. Чувствуем себя скованно – аж целый командир полка!
Процесс стрельбы заключается в следующем. Получаешь контейнер с ракетой – «Конкурс» или «Фагот», стоимостью примерно, как «Жигули», и по сигналу бежишь к своей машине и вместе с контейнером втискиваешься в люк башни, ударяясь головой о кромку проёма и закрываешься. По команде, быстро высовываешься из люка, как чёртик из табакерки, вместе с контейнером, снова ударяясь головой в процессе, и устанавливаешь контейнер на полозья пусковой установки. Прикручиваешь клемму.
- «Сержант такой-то к стрельбе готов!».
Цель – раздолбанный настоящий танк за несколько километров.
Задираешь прицел повыше в небо, так как после выстрела, пока не заработает реактивный двигатель ракеты, она падает почти до земли. Потом ракета набирает ход, и спокойно совмещаешь светящуюся точку прицела с целью. И всё. Ракета гарантированно попадает в цель. Наблюдаешь это в прицел. Потом докладываешь:
- «тащ генерал, стрелял туда-то, наблюдал поражение цели, сержант такой-то.»
Подполковник Евтухович не задрал прицел. Его ракета после выстрела ударилась о землю и потеряла управление, переломившись пополам. Но он подошёл к нам навеселе и озадачил всех вопросом:
- «Что самое главное в танке?»
Мы молчим.
Оказалось – «Не бздеть».

В 1999-2000 году Евтухович, уже в звании генерала будет командовать Российским воинским контингентом (Миротворческих сил ВДВ) в Югославии, после всех этих «разворотов самолёта Примакова над Атлантикой», после позорной сдачи Сербов и бомбёжек Белграда. А позднее и вовсе станет командующим ВДВ.

Политинформация.

Невысокого росточка замполит батальона майор Уляшев, собрав 2 батальон в лесочке за казармой, залез на пенёк и толкнул речь, в которой официально объявил, что всех нас ждёт Афганистан и выполнение интернационального долга. Если кто-то не хочет – должен подойти к нему, Уляшеву. Таковых не оказалось. Также, витиеватым языком весёлого политработника, майор проинформировал, что если у кого-то на проводах в армию девушка оказалась такой губастой, что до сих пор не отпускает (капает с конца) не стесняйтесь, сообщайте, проколим, вылечим. Выполнению интернационального долга ничего не должно мешать.
В последствии, с некоторой периодичностью майор Уляшев будет проводить политинформации для сержантов, упорно называя сержантов замудонцами. Ему почему то нравилось это слово, хотя человек он не вредный и не злобливый.
Но среди сержантов за ним так и закрепилась кличка – «Замудонец».

А раз в неделю для всей роты проводил политинформации капитан Демченко.
Это было незабываемое действо. Демченко говорил смачно и образно, с матерком, от которого ухахатывались все поголовно. То рассказывал о службе в Афганистане, то о ротных делах, то об обстакановке в мире.
Для прослушивания политинформации рота рассаживалась в центральном проходе на табуретки друг за другом. При этом многие упирались головой в спину впереди сидящего товарища и украдкой спали. А некоторые и не украдкой. В таком случае политинформация прерывалась резкой командой:
- «Кто спит – встать!!!»
И пара-тройка попавшихся бойцов под дружный смех курсантов вскакивала с помятыми лицами и бессмысленным блуждающим взглядом красных глаз. Длинная слюна свисала с нижней губы до пола.

В те времена в расположении роты был такой пережиток тоталитаризьму, как «Ленинская комната».
Это такое помещение с бюстом Ленина и подшивками газет и периодической печати.
Там я впервые прочёл «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» Войновича. В стране начиналась мода на «чернуху», поэтому запрещённое раннее произведение в 1988 году было напечатано в журнале «Юность»
Смешно.
Но от произведения необъяснимо несло дерьмом и я тогда не мог разобраться в чём дело. Уже гораздо позже я пойму, что это всё написано с ненавистью и презрением к советскому и русскому солдату.
Уже гораздо позже, лет через 20-25 у меня сформируется отношение ко всей этой десидентской шлаебени, как к вечно пьянствующей шобле состоящей наполовину из полудворян – недобитков типа Некрасова (не классика, а диссидента), наполовину из творческих (сегодня бы сказали «креативных») – всяких Гольдбергов, Лунгиных, Снегирёвых, Сахаровых и Окуджав с Ахмадулиными, Довлатовыми и Бродскими – Евтушенками, то ли недожравшими колбасы, толи недовытершими жопу настоящей дефицитной туалетной бумагой. Чтобы понять, что это за кодла, это всё нужно прочитать, а для этого нужно время. Мне понадобилось 25 лет.
Советский народ пахал на заводах и стройках, поднимая послевоенную страну из руин, а этим ребятам хотелось портвейна и праздника. Хотелось тунеядствовать, блядствовать. стихоплётствовать, колбасы и съебаться во Францию или Америку, пряча свою лень за «непонятостью и интеллектуальностью».
Поэтому они и презирали обычный советский народ, труженников и созидателей.
Солженицын особняком. Этот хитрожопый мудак во время войны совершит политический самострел, чтобы отсидеться в лагере по политической статье, в надежде на амнистию после Победы.
Амнистии не последует (на всякую жопу с лабиринтом всегда найдётся болт с резьбой)
И вот эта озлобленная тварь начнёт строчить небылицы про свою страну, тяжёлым нечитаемым стилем.
Только через 20 лет меня начнёт тошнить от этой наглой вечно бухающей кодлы, присвоившей себе право «думать и творить за весь, такой неразумный советский народ, погрязший в рабств, и не чета им, таким свободным вольнодумным стихоплётам».
«Я тут весь такой творческий и интеллигентный буду за вас, за быдло, думать «Как обустроить Россию», такова уж моя миссия...»
Да, пошёл ты на хуй со своими думами!.
Уже в 90-х, когда рухнет СССР и можно будет «свободно» творить и говорить, окажется, что этим идиотам сказать то и нечего.
И кроме перегара из их тупых голов ничего не проистекает.

С другой стороны пиар им обеспечивали долбодятлы из КГБ своими слежками, обысками и высылками.
Вот такой тандем. С тандемами вообще в России хреново.
Учитывая, что дурак – это понятие относительное, все правители Советского Союза и России после Сталина – это чередование активных и пассивных дураков.
Активные опасней.
Хрущёв – активный дурак, Брежнев пассивный и тд.
Андропов – активный. Черненко – пассивный.

И , вот, двух подряд активных дураков (Горбачёва и Ельцына) Страна не пережила.
Путин – пассивный. Эдакий «буржуазный Брежнев». Гениальный силовик и борец за власть и буржуазные интересы. Но абсолютный и непорочный ноль в экономике, идеологии и народном хозяйстве, прямо сейчас затыкает дыры системной ошибки пенсионной реформой. Все внутренние экономические и социальные проблемы перенёс «на потом». А сейчас есть только «интересы».
Это самое гадкое слово современности. При слове «интересы» мне сразу представляется ублюдок с бегающими глазками и потными ладошками.
Даже на какой-то встрече с молодёжью в Волгограде Путин брякнет, что в Сталинградской битве «наш народ» (Путин тщательно избегает словосочетания «советский народ») «воевал за интересы».
Помню, в самомм начале 2000-х в каком то интервью генерал Лебедь, став губернатором Красноярского края сетовал:
«Работать невозможно, за что не возьмись - везде чьи-то «интересы»! Да пошёл ты к ёбаной матери со своими «интересами» ! ».
Так и сказал.

О чём я?...
А! Да! Политинформация закончена.

Tags: ВДВ, Гайжюнай, Йонава, СССР

Армейское чтиво. (Часть 3)

: aanorin; September 5th, 2018

Катастрофа.

2 августа 1988 года на день ВДВ я толкал какую то речь на праздничном митинге для офицеров и их семей, как курсант из роты, в которой служил Герой Советского Союза Александров. Как я не прикидывался идиотом, замполит меня принудил, видимо, потому, что у меня «лицо интеллигентное».
Митинг собрался в городке, где-то за гостиницей «Купол». После командира полка и ещё кого-то я , в наглаженной парадке и голубом берете, что-то нёс про «непосрамим» и «будем достойны памяти» .., после моей речи внезапно прозвучали залпы салюта. Я с удовольствием отметил как все вздрогнули от неожиданности, кроме меня. Мне было похер.

Третий прыжок по программе подготовки был уже с большого самолёта Ил-76 и с оружием.
Полк с ночи сидел возле бетонки, уже разбившись по кораблям, затянутый в лямки парашютов, только «корабли» были уже человек по 25. Позади долгий марш-бросок, но потные спины уже успели высохнуть. Сидели утомительно долго, почти до обеда.
Младший сержант Григорьев рассказал, теперь уже бородатый, анекдот про десантника и приснившуюся ему бабушку. Кто-то стал насвистывать, его возмущённо одёрнули:
- «не свисти – разобъёшься!».
Время шло. Григорьев рассказал ещё один анекдот («готов? – пошёл»», «готов? – «не готов!» «пошёл-пошёл-пошёл.. – готов!»)
Вдруг, над лесом на бреющем показались Илы. Один за другим мощные и красивые машины садились на бетонку. Над аэродромом прокатилось громогласное «Ура-а-а!».

Рота поместилась в чрево самолёта полностью. Мы сидели в четыре ряда. Я по правому борту вторым. Сразу за Григорьевым. Он тяжелее. Вдруг, он решил поменяться с кем то напротив, чтобы прыгнуть вместе с сержантом своего призыва. Быстро перещёлкнули карабины. Курсант, оказавшийся рядом со мной вместо Григорьева стал нервно выяснять сколько я вешу. Я больше. Опять поменялись, быстро перещёлкнув карабины, пока не видят офицеры. Теперь я первый.
Пока самолёт набирает высоту и делает широкий круг, залетая на соседнюю республику, заходя к месту десантирования, десантники спят. Удобно сложив руки на запасном парашюте и откинув голову на основной.
При первом заходе прыгают корабли, сидящие по бортам. Центральные ряды – со второго захода. Скорость при десантировании 340 км/ч. Интервал между парашютистами – меньше секунды. За один заход должен выпрыгнуть весь корабль и уложиться во временной коридор. Если кто-то замешкался, последние могут не успеть выпрыгнуть, пилоты гидравликой закроют двери и всё. Остались не выпрыгнувшие в корабле – ЧП и залёт на всё ВДВ. Поэтому от первого зависит многое. Как только – так сразу. Не мешкая и не раздумывая. На первом парашютисте в корабле ответственность большая и его постоянно инструктируют и грозят страшными карами.
Через пол года на таких же прыжках выпускающий офицер забудет предварительно закрыть турникет и, как только гидравлика откроет двери, зашуганный курсант, не дожидаясь сигнала, выпрыгнет где-то над Белоруссией. На вторые сутки его найдут в какой то деревне у сябров пьяного и довольного.
Турбины убаюкивающе гудят, десантники спят. Ротный (капитан Петров) подходит к боковой правой двери, прищёлкивает свой карабин. Рампа и двери самолёта открываются. Самолёт сразу начинает вибрировать и болтать из стороны в сторону, в салоне свистят сквозняки, становится неуютно, вой турбин громче, через открытую дверь видно, как проносятся клочья облаков.
Ротный, улыбаясь одними глазами, смотрит на меня и выразительно стучит пальцем по руке с часами, потом показывает кулак, мол, «помни! – не мешкай!». Я киваю и отворачиваюсь. Прямо передо мной сидит Григорьев, смотрит на меня и улыбается. Видимо, от моего сосредоточенного вида.
По сигналу штурмана, Петров делает знак рукой. Два корабля по бортам встают и дёргают для проверки карабины, я замираю в позе спринтера на старте и чувствую, как голова следующего парашютиста упирается мне сзади в ранец парашюта, моя рука ложится на кольцо.
Оранжевая лампочка над дверью кабины пилотов вспыхивает и резкий крякающий сигнал разрывает мозг в клочья. Капитан Петров еле успевает открыть оранжевый турникет, иначе бы я его снёс. Упираюсь сапогом в угол дверного проёма и мощный удар набегающего потока воздуха бьёт куда-то в бок. Кувыркаясь, замечаю как сверху в метре от головы проносится крыло с чудовищного размера турбинами.
Кольцо уже не дёргаю, чтобы не терять. Жду когда сработает прибор. Щелчок, провал и купол наполняется воздухом.
На несколько секунд купол становится плоским, превращаясь в блин. Кромка купола заворачивается наверх и стропы захлёстываются на купол. Но он вновь округляется и стропы одна за другой нехотя сползают.
В воздухе стоит ор и мат. Парашютисты слева, справа, вверху и внизу.
- «тяни правую!»
- «тяни левую!»
- «куда, блядь, ты тянешь?!

Весь путь до земли десантники, как одноимённые заряды, отталкиваются друг от друга, боясь соприкоснуться. Иногда кромка купола с треском чиркает по натянутым стропам чьего-то другого парашюта. В панике тяну лямки, чтобы разойтись.

Приземление на хлюпающие мшистые кочки, среди молодых осинок.
И снова парашют в сумку и на плечи. Автомат на шее, обвес на месте. Пора выдвигаться к месту сбора Меня окликает Сергеев Сергей. Выдвигаемся вместе.
А самолёты один за другим проносятся над полем с оттопыренными, как уши дверями.

Как горох сыпятся, кувыркаясь, десантники. Россыпь белых куполов дружно раскрывается и замирает как стая медуз в воздушном океане.
От всего этого великолепия отделяется трепещущая белая лента и стремительно несётся к земле. Белый факел яростно полыхает в голубом небе. Под ним две чёрные фигурки – нижняя вертикально и, чуть выше её, горизонтально, спиной вниз и вращаясь несутся к земле два человека.
До встречи с землёй секунды. Поле оглашается криками:
- «Запаску!»
- «Запаску!»

Кричим и мы с Сергеевым.
Запасной парашют обвивается вокруг белого факела и добавляет к нему ещё одну струящуюся ленту.
Глухой удар в нескольких десятках метров от нас.
Молча бежим с парашютными сумками на плечах по мокрым кочкам. Автоматы болтаются на шее, хлюпает вода, стучит сердце прямо в ушах.
У места падения уже другие курсанты. Отгребаем в полной тишине белую спутанную кучу трёх парашютов и строп.
Один по пояс торчит в земле среди мха, забрызганного чёрной грязью. Голова откинута, лицо в крови..
Другой впечатан спиной в землю, лицо белое в синих пятнах. Я никого не узнаю. Кто-то произносит «Григорьев».
С грохотом и рёвом подъезжает гусеничный бронетранспортёр (БТРД), дежурная команда во главе с офицером быстро спрыгивают на землю. Кто-то помогает погрузить десантников на броню, вместе с парашютами. Народу много. Уже ничем не помочь. Бронетранспортёр резко рвёт с места, обдав оставшихся парашютистов синим дымом и комьями чёрной грязи.
А самолёты всё заходят на десантирование и сотни белых бутонов продолжают распускаться в небе.

На месте сбора рота строится. Ротный орёт: «где Григорьев?».
Не знает ещё.
Меня толкают курсанты – «иди скажи».
- «А чё я то? Иди и скажи!»
- «у тебя лицо интеллигентное».

Петров орёт на сержантов – «проверить отделения», «проверить личный состав», «Галамага, Чернобров, где ваши сержанты?!» (это взводным)..

- «тащ капитан, разрешите обратиться»

Петров смотрит рассеяно и недовольно (тебе ещё какого ..уя надо?)

Я не помню, какими словами я довёл до ротного информацию о происшествии.
Для офицера такие вещи, если не крест на карьере, то серьёзное пятно, не говоря уже об ответственности перед родителями солдата.

Младший сержант Григорьев из города Кургана, этой же ночью умер. А курсант Миша Лейдерман из Челябинска получил тяжёлые травмы, включая перелом позвоночника, но выжил и здравствует и поныне.
Таким образом была подтверждена старая Гайжюнайская байка, что с курсантом ничего не может случиться, это просто неубиваемые существа. Но как только курсант становится сержантом, заговор снимается и чем ближе к дембелю, тем опасней.
В подтверждение этого, на парашютных складах дослуживал срочную бывший курсант, у которого вообще не раскрылся парашют на первом же прыжке. Травмы получил незначительные, поэтому комиссован не был. И это чистая правда.

Конечно, было расследование. Как всегда, в таких случаях, стечение нескольких маловероятных обстоятельств. Более тяжёлый Григорьев попал на купол Лейдермана.
Пробегая по куполу, попал в управляющую прорезь и провалился внутрь строп.
Оба парашюта спутались и погасли.
Из-за вращения в потоке воздуха, купол запасного парашюта обвился вокруг погасших основных.

Через пару дней после катастрофы вся рота притихла, когда мама Григорьева поднялась в расположение роты. Высокая женщина в тёмном платье до пола, в тёмном платке, с выбившейся седой прядью волос. Она долго плакала на кровати сына, обнимая подушку.

Когда были похороны, приехала меня проведать и моя мама.
Не раньше и не после.
Мама сняла в военном городке комнату у офицера на пару дней. Я получил увольнение на сутки и просто выспался. Мне снилась широкая песчаная коса под Анапой, Она безлюдна и теряется вдали, сливаясь с небом. Я бегу по ней босяком вдоль кромки моря, а в небе вечно голодные чайки с тупыми рожами что-то кричат друг другу. Когда проснулся, долго не мог понять утро или вечер где я и кто, и, резко усевшись на диване, тупо смотрел, как мама угощала какую-то детвору лет четырёх-пяти, видимо, офицерских детей, домашней выпечкой.
Темноволосая девочка, лет четырёх, с карими глазами тоже протянула ручку за какой-то плюшкой.
Через 15 лет у меня будет уже трое детей, я буду работать в конструкторском бюро, интернет только начнёт входить в каждый дом и наш программист Володя даст мне адреса нескольких международных чатов. Меня, как и многих на пару месяцев захватит эта тема. Как же! Вот так сидишь и запросто разговариваешь неизвестно с кем на другом конце Земли! Володя скажет, что это восторг обезьяны, впервые увидевшей огонь.
В каком-то международном чате я подружусь с незнакомкой, оказавшейся, почему-то, откуда-то с Поволжья, и мы будем несколько лет дружески и без напряга общаться. А ещё через прару лет выяснится, что она и есть эта самая девочка с карими глазами, протянувшая ручку за печеньем, а тот офицер с дежурной команды на прыжках, прибывший на происшествие – её отец.

Чем ближе к окончанию учебки, тем чаще стали таскать на бесконечные медкомиссии и психологические тесты. Военные психологи внимательно осматривали наши тела на предмет шрамов. Ни о каких татуировках не могло быть и речи. Историю появления каждого шрама требовалось подробно объяснить:
- «это у бабушки старый свинарник разбирал;
- это на скейте катался и влетел в витрину;
- это в пионерском лагере на мокрых полах подскользнулся и тд…»

И снова потянулись голодные дни. Беготня, стрельбы, тактика, кросс, изучение матчасти, марш-бросок, спортивный праздник, воздушно-десантная подготовка, прыжки.
О стрельбах с БМД-1 следует рассказать отдельно.

Tags: ВДВ, Гайжюнай, Йонава, СССР

Армейское чтиво. (Часть 2)

: aanorin; September 5th, 2018

Слоновая болезнь.

Слоновая болезнь не щадила никого. Примерно через неделю ноги от интоксикации стали распухать и одним прекрасным томным вечером я перед отбоем не смог снять штаны. Они были сшиты по типу галифе с узкими голенями, и распухшие ступни через них уже не пролезли. Пришлось спать прямо в них, тем более, что первый месяц разницы между сном и потерей сознания не было никакой. Да ещё постоянный дефицит воды.
И голод.
Вода достигала последнего этажа казармы, только когда весь полчёк убегал на целый день по стрельбищам, и тактическим занятиям. Пользоваться водой было некому. Зато она благополучно набиралась в сливные бачки. И, когда мы потные и грязные прибегали в казарму, мы просто снимали чугунные крышки и опускали фляги прямо в сливные бачки.. (пить захочешь – не так раскорячишься).
То, что случилось со мной, случилось ещё почти с четвертью роты. Кого-то слоновая болезнь посещала раньше, кого-то позже.
В медсанчасть было идти западло. Это не приветствовалось среди курсантов. Но мои ноги увидел ротный замполит - капитан Демченко. Он собрал всех таких же как я, и немного А-кая, как москвич или волжанин прочёл нервную и оскорбительную лекцию:
«Идить сю-Юда, са-Алдат! Ваша мама , са-Алдат, приедет сюда и выебет всех нас, са-Алдат, вон той щваброй, са-Алдат! И будет пра-Ава, са-Алдат! Она отдавала сына с двумя ногами, са-Алдат! А у тебя уже га-Ангрена, са-Алдат! Я что ска-Ажу вашей маме тащ са-Алдат?
Ищите ноги вашего сына вон в том мусорном бачке, са-Алдат?! Бегом в медса-Анчасть, долбоёбы!!!»

Говорят, в армии надо бояться трёх «ВВ». Взрывчатые Вещества, Военный Врач и Военный Водитель.
Лечение заключалось в намазывании мази Вишневского на распухшие сине-бордовые ноги и поглощении фуросемида. Но плюс был в том, что можно было выспаться.
Медсанчасть была забита такими же пациентами со слоновой болезнью. Но пара бледно-зелёных курсантов из соседнего батальона лежала с каким то отравлением. Какой-то военный врач мельком появился в медсанчасти и приказал поставить этим двум клизму.
Недовольный санинструктор-срочник долго копался в каком то чулане гремя вёдрами и выволок на свет допотопную пыльную кружку Эсмарха с резиновой и стеклянной трубкой на конце. Победно держа резиновую ёмкость в одной руке, а стеклянную трубку в другой он показал эту хрень вольнонаёмной медсестре (мол, оно, не оно?). Стеклянная трубка, предназначенная непосредственно для солдатской жопы, была отбита и угрожающе сверкала острыми осколками. Сестричка и санинструктор весело заржали.

Слоновая болезнь прошла, но появилась другая проблема. Постоянная и не проходящая боль в мышцах ног. Курсант Тарабаров, бывший студент мединститута, объяснял сие так. Нагрузки на ноги постоянные, даже не спортивные, а варварские. Время на восстановление мышц никто не даёт.. А питание плохое. Мышцам не хватает калия, они и болят постоянно. Это было у всех поголовно. На забитых мышцах не то что бегать, а ходить было больно. Но мы бегали. Корчились от боли и бегали. Берегли каждую калорию, вплоть до того, что если уронишь что-нибудь, то некоторое время думаешь – наклоняться или нет (тратить силы или «ну его на хрен»). Сейчас трудно поверить, что мы во время беготни по лесу жрали хвою и молодые листья.
Тарабарова в середине курковки переведут в санинструкторы и он нам после каждой прививки, которых было как-то слишком много (то в плечо, то под лопатку), будет многозначительно и «по секрету» сообщать:
- «Экспериментальная!»..
А тут ещё началась предпрыжковая подготовка. Прыгать с высокого постамента с макетом парашюта за плечами была настоящая пытка. Такой же пыткой было зажимать между колен эстафетную палочку и прыгать, на двух плотно сжатых ногах как зайчик на утреннике с парашютом на спине метров, эдак, 80. Если палочка выпадала – начинаешь заново.
Забитые мышцы ног отказывались работать. Но всем было похер. Да и нам тоже.
Лишь месяца через два после прибытия в роту я увидел Тимура. В курилке возле казармы. Я вытаращил от потрясения глаза и первое, что сказал – «Тимур, что с тобой, братан?!». Раньше коренастый и круглолицый, а сейчас худой с острыми плечами, провалившимися щеками, запавшими глазами, и выдающимися острыми скулами на меня смотрел настоящий узник концлагеря со старых документальных киноплёнок.
«А ты себя видел?» - был ответ.
За несколько месяцев чудовищных нагрузок, вечной жажды и голода был риск вообще потерять человеческое лицо. Курсанты постоянно друг у друга что-то воровали. Но это не у тебя украли, а «ты проебал». И когда ты вынужден был точно так же у кого-то спиздить берет, пилотку, ремень или тапки, то это ты не украл, а «родил». Постепенно, выработался «кодекс чести» - в своей роте не «рожать», а делать это в соседних батальонах.
Этот постоянный стресс заставлял постоянно быть на чеку и постоянно следить за своим имуществом. Между прочим, даже во время Сталинградской битвы бойцы подворовывали в соседних подразделениях матчасть и боеприпасы.
В этом аду постепенно выковалась какая-никакая взаимопомощь и взаимовыручка.
На время курковки мы держались вместе и подружились - Игорь Мешалкин, Дима Галкин, Сергей Красюк и я. После учебки Красюк и Галкин попадут в Кировабад и впереди их будут ждать землетрясение в Армении и события в Степанакерте.
Лишь через двадцать лет я встречусь с Красюком в Геленджике, куда он прилетит из Сургута на отдых со своей семьёй, и мы обнимемся, как самые близкие друзья.

Первый прыжок.

Первый прыжок совпал с нарядом. Рота на сутки заступала в наряд по полку. Караульная служба, дежурство по штабу и тд. Самый хреновый наряд считался по столовой. Туда я и попал.
Ничего особенного, просто надо всё постоянно мыть. Я и ещё четыре курсанта три раза в день мыли по две тысячи тарелок и тысячу кружек. Остальные драили зал и кухню. Начальник столовой – прапорщик Хасанов. Если наряд по столовой чего-то там плохо вымыл, то наказание – бегать вокруг столовой со столами. Точнее это были не просто столы, а сложная сварная 70-килограмовая конструкция из уголка, где стол и приваренные к нему скамейки составляли единое целое. Для совсем залётных – «Учкудук», как говорил прапорщик Хасанов. Чистить колодец канализации с жировым отстойником.
Наряд передали поздно вечером. Уже далеко за полночь рота после наряда собралась на вечернюю поверку. Когда назовут твою фамилию, нужно громко выкрикнуть «я», чтобы у курсантов по соседству зазвенело в ушах. Иначе сержант начнёт поверку сначала.
А до того момента, когда назовут твою фамилию, можно закрыть глаза и находиться на грани сна и бодрствования. Если чувствуешь, что поплыл, резко открываешь глаза и ловишь вертикальное положение.
В нашем взводе было забавное сочетание фамилий, которые сержанты зачитывали с особым удовольствием:
-Галкин!
- Я!
-Геркин!
- Я!
- Гуркин!
- Я!
- Мешалкин!
- Я!

…чьё то тело с грохотом падает на деревянный пол. Солдат в испуге поднимается. Поверка начинается заново. В середине переклички опять чьё то тело падает. Рота веселится не смотря на усталость. Всё – отбой! А через два часа подъём, потому что в 4-00 выход на аэродром. Первый прыжок.
До аэродрома – ещё дальше, чем до стрельбища. Добротная бетонка и прыжковое поле. Прыжковое поле – вырубка в лесу, состоящая из песчаных дюн и кочковатых болот, поросших молодыми осинками и ёлочками. Кое-где твёрдый песок, кое-где мшистые кочки, наступая на которые сочится вода.
Первый прыжок совершается с борта АН-2 (кукурузник, этажерка). Роту разбивают по 12 человек. Эта группа парашютистов почему то называется «корабль». Десантники в «корабле» строятся по убыванию веса. Тяжёлые прыгают первыми, лёгкие – следующими.
Это важно. Тяжёлый парашютист не должен в воздухе опуститься ногами на купол более лёгкого. Но даже в этом случае следует «пробегать» по куполу. Всё это до автоматизма отрабатывается на Воздушно-Десантном комплексе.
Висишь в макете парашюта на цепях, в позе зародыша, поджав ноги, под присмотром инструктора и имитируешь прыжок:
- «пятьсот один, пятьсот два, пятьсот три!, кольцо! (рвёшь правой рукой кольцо)
Пятьсот один, пятьсот два!, Купол!» (все смотрят вверх, хватаясь за лямки)
- «Нет купола!» - грозно сообщает инструктор.
- «дёргаем кольцо запасного парашюта! Пятьсот один, пятьсот два! Купол!»
- «Нет купола!» - изголяется инструктор.
Все в растерянности висят и смотрят на инструктора, который с удовольствием сообщает:
- «дёргаем за яйцо, всё равно они уже больше не понадобятся!».

Кукурузники, с пчелиной деловитостью снуют, как челноки. Выбросив очередную группу десантников, почти вертикально падают вниз, мастерски планируют на посадку. Страшный, перекрывающий шум моторов, скрип тормозов, от которого стынет в жилах кровь. Самолёт останавливается чётко на точке посадки, не выключая мотора. Опять бегом к самолёту и на посадку.
Тут же взлёт и набор высоты спиралью. За гулом мотора ничего не слышно. Сосед что-то увлечённо рассказывает, крича мне прямо в ухо, но я нихрена не слышу, только понимающе киваю и улыбаюсь. Дверь кабины пилота открывается и в салон вваливаются клубы табачного дыма, сквозь которые пилот кивает выпускающему офицеру. Открывается дверь. Встали, подёргали карабины. Правая рука на кольцо.
Уже не помню, я , как тяжёлый¸ шёл вторым или третьим. Выпускающий хлопает по плечу сзади и видно, как десантник кувыркается за самолётом быстро скрываясь из виду.
Бояться нет сил. За время воздушно-десантной подготовки так вымотали, что уже всё похер. Правой ногой в угол двери и шагнул в пустоту. Кувыркаюсь в потоке воздуха и ничего не вижу. Пятьсот один, пятьсот два, Кольцо! Ещё один провал в пустоту – это парашют вытягивается из ранца, плотно и ощутимо повис на лямках в полной тишине.
Неожиданная звенящая тишина и ясный тихий день.
Необъятные леса со всех сторон уходят куда-то за горизонт в синюю дымку. Адреналин заставляет всё время чему-то улыбаться.
Я вспоминаю, как намедни замполит построил роту и толкнул недолгую матерную речь, что если кто-то опозорит роту, … вашу мать, и откажется от прыжка, … вашу мать, то этих мудаков переоденут в бабьи сарафаны и перед всем полком отправят в стройбат, вашу мать, или в ментовские Внутренние войска, потому что таким отбросам общества только там и место. При этом капитан Демченко проходил перед строем, свирепо сдвинув брови, и заглядывал в лицо каждому курсанту, изредка останавливаясь:
- «Вот вы, са-Алдат, о чём задумались?! О мохнатом сейфе?! Или вы уже собираетесь этой ночью к своей мамке сбежать? Какое-то у вас ли-Ицо интеллигЕнтное!» - при этом ткнул пальцем в меня.
Через пол года я буду в этой роте одним из сержантов, а замполит и не вспомнит этого эпизода и будет одним из немногих офицеров роты, кто уважительно относился к нашему брату.
Приземление на дюну, сбор парашюта, как попало в сумку, на плечи её, и марш пешком к пункту сбора.
Только сейчас вспоминаю про кольцо.
Конечно, потерял. Когда парашют раскрылся, я, конечно, вытянул его до конца вместе с тросиком и, конечно же, забыл про него разжав руки и ухватившись за лямки. Нас же предупреждали. Зарплата курсанта, что-то около 6 или 7 рублей. Теперь с меня высчитают 3 рубля 40 копеек за кольцо.
Но по дороге я нашёл аж три штуки.
На следующий день всем курсантам выдали «тошнотики» - значки в виде парашюта с висящей цифиркой «1».

И снова потянулись солдатские будни, бег, стрельбы, укладка парашюта, прыжки.
На укладке парашюта я и подружился с Олегом Сребным. Широколицый, крепкий сибиряк из Омска, внешне и повадками напоминал Шукшина. Парашюты укладываются в паре. Все операции производятся поэтапно. Каждый этап многократно проверяется. Последним проверяет зам ком полка по воздушно-десантной подготовке капитан Лебедев. Высокий и сутулый, разговаривает тихо, печально глядя безразличными усталыми глазами. Спокоен, как сто индейцев, абсолютная флегма, как будто постоянно на транквилизаторах. Наверное таким и должен быть человек на котором лежит ответственность за безопасность тысячи солдат, совершающих прыжок с парашютом. У Олега за плечами были уже несколько прыжков в ДОСААФе до армии.
Сначала он просто отбрасывал мои руки в сторону, как какие-то лишние деревяшки, которые непонятно откуда тут взялись среди строп, лямок и контровок, и делал все операции сам, пока я не возмутился. Этот факт потом его очень забавлял, потому, что он ничего такого не помнил.
Тогда мы и представить не могли, что через пол года мы будем с ним сержантами в одном взводе, а лет через 5 Сребный будет жить вовсе не в Омске, где его родной дом, а на Украине под Харьковом в благословенных и жирных местах с лесами, оврагами, озёрами и пшеницей выше пояса. А через 20 с лихуем лет я приеду в гости к нему и Саиду (это тоже сержант Юра Овдиенко), который родом из этих мест. И мы будем пару дней бухать, кушать раков и вареники с вишней, под шелковицей, возле дома из малинового кирпича ещё царской дореволюционной постройки, посечённого пулями в боях Великой Отечественной войны.. Не смотря ни на какие майданы и «маскаляку на гиляку», нас навечно свяжет взаимное уважение и дружба, замешанная на совместной непростой службе в этой жопе мира.

Tags: ВДВ, Гайжюнай, Йонава, СССР

Армейское чтиво. (Часть 1)

: aanorin; September 5th, 2018

Весенний призыв.

Наверное, с каждым человеком, случаются странные вещи. Особенно, в Августе.
Как говорил Ошо, в голове у каждого шумит восточный базар. Базар из разных мыслей, которые роятся, как злые пчёлы, перебивают друг друга, куда-то исчезают и вновь появляются, и только медитация может заставить этот базар заткнуться и дать человеку отдохнуть в тишине.
Так и я, думал о всякой фигне, страдая от жары, амброзии и безделья на даче, равнодушно просматривал старые книги в запылённом шкафу. Кто сейчас вообще читает книги? Кто сейчас вообще что-то читает? Взгляд упал на «Два капитана» Каверина. Читал когда-то в детстве и вообще не помню о чём там речь.
Открыл и стал читать. А базар в голове не утихал. Мысли, воспоминания, идиотские идеи вспыхивали и куда-то проносились (даже парочка рацпредложений по конструкции корпуса корабля мелькнула, … и хрен с ними, страна обойдётся..).
Продолжая читать, внезапно вспомнил, что в эти августовские дни, ровно тридцать лет назад, на моих глазах погиб человек, младший сержант Григорьев. И в этот момент я дочитываю «Два капитана» до места, где выясняется, что главного героя повести зовут Саня Григорьев.
Вот-те раз…
Что ж, значит, указующий перст Фатума или Бог, в которого я, не верю, ибо отпетый атеист, или сама Паранойя велела написать некий текст в моём любимом стиле матерной публицистики о Советской Армии, о ВДВ, о людях и о времени.
Pourquoi pas?, как говорится Пусть это будет здесь на память о великой стране и пусть вмёрзнет, на хрен, в эту ленту вконтакта навечно, пока существует интернет и электричество, Аминь!

В самом конце весеннего призыва 1988 года я из Краснодара прилетел в Николаев в родную общагу НКИ, рейсом Краснодар-Николаев-Рига (Ту-134) с четырьмя бутылками розового игристого вина «Бригантина». Да, в Советском Союзе студенты летали самолётами Аэрофлота, благо, билет стоил ровно пол стипендии, а шо такова?
На следующее утро к 6-00 мне следовало явиться на призывной пункт в военкомат.
Вечер и ночь были в моём распоряжении. Общага на каникулах опустела, студенты разъехались по своим городам. И на первый взгляд бухать было не с кем.
Но не тут то было, советское государство и здесь обо мне позаботилось. Во-первых, в общаге на лето появились какие-то практикантки из Харькова, во-вторых, к вечеру в общагу стали подтягиваться такие же бедолаги, как я, с повестками, портвейном и водярой. И вертели мы горбачёвский сухой закон.
В общем проводы удались.
И вот, где-то за Ингульским мостом просыпался город корабелов, где-то пятью этажами ниже, в этой же общаге, ещё никому не известные братья Меладзе кипятили чайник на общей кухне, а я проснулся в 5-00 на балконе блока 1304 («Ласточкино гнездо») на скрипучей железной кровати без матраса в объятиях красивой брюнетки из Харькова по имени Ира.
Мимоходом должен отметить, что именно в этой комнате несколькими месяцами раннее произошла история, позднее описанная юмористом Михаилом Задорновым в своём рассказе о русском пытливом уме. Три долбозвона (Миша Фишман, Женя Харыбин и я), устав от сессии, решили испытать с какой высоты пудовая гиря причиняет боль при падении на ногу. Данные заносили в таблицу – порядковый номер испытаний, время, высота, боль по 5-бальной шкале. Далее возник вопрос, пробьёт ли гиря люк, прилетев с 13-го этажа. Чтобы за ней потом не бегать, была привязана верёвка, оказавшаяся короткой, ну и так далее. Не знаю, как дошла до Задорнова эта история, но он её увековечил в своих рассказах. Эта гиря дождалась меня из армии, закончила вместе со мной институт, и в последствии переезжала за мной в Киев на Радужный, потом на Воскресенку, потом в Севастополь и Краснодар.
Она и сейчас со мной. Отлитая в металле цена – 5 рублей 90 копеек, меня, как-то успокаивает своей стальной незыблемостью.
А тем щебечущим солнечным утром в комнате 1304-Б молодой и пьяный народ спал вповалку, и только лепший кореш Миша Фишман, единственный, нашёл в себе силы проводить меня до ворот военкомата.
В середине 90-х он, конечно, свалит в Израиль, а оттуда, кажется, в Швецию, но я до сих пор с умилением вспоминаю его утренний подвиг. На прощание обнялись. Мы тогда еще не знали, что уже через полтора года в Херсоне на свадьбе Валеры Альтгауза мы будем соревноваться, кто больше выпьет. Фишман победит.
На призывном пункте повстречал своих одногруппников-студентов и стало повеселее. Среди толп новобранцев деловито сновали офицеры с папками личных дел под мышками. Мы с опаской поглядывали на моряка. Никому не хотелось загреметь на три года, да ещё и на подводную лодку. Но один из нас, таки, попал именно туда. Я не помню, как звали этого парня, но уже после службы, года через два, мы сидели на лекции, что-то конспектировали, и где-то вверху прорвало водопровод, и с потолка стало капать. И этот чувак, подняв к верху глаза на потоки воды, крикнул «Пробоина!».
Круглолицый крепкий парень Тимур Гончаренко вещал нам какую то жуть про ВДВ, Гайжюнай и Афганистан, рассказанные ему старшим братом.
Когда выяснилось, что все мы (четверо студентов НКИ) именно туда и попадаем, сердце застучало быстрее от предвкушения чего-то великого и неизведанного.
Я, вообще, любил отдаться на волю судьбы, и посмотреть, куда кривая вывезет. Так в 1987 году я выбрал из справочника институт, а потом выяснил где же он, мать его, находится на просторах нашей 1\6 части суши, и отправился в абсолютно незнакомый город на Украину.

Так и тогда поезд Симферополь-Рига денно и нощно нёс меня куда-то в Литву, где я никогда не был раньше и, наверное, уже не буду позже, в какой-то затерянный в лесах и болотах между Йонавой и Каунасом Гайжюнай, о существовании которого я раньше не подозревал.
До станции Йонава путь был утомительным. Поезд пробирался по Чернобыльским местам. Помню, где-то в Гомеле мы подрались с местными на перроне, потому что на просьбу закурить кому-то подали спички не «Гомельдрев», а «Балабановские». Это было оскорбительно…
Сопровождающий офицер десантник на вопросы не отвечал, а только загадочно улыбался и, в общем, был дружелюбен и спокоен.
В пересыльной роте 1-го батальона ДШБ 301 полка таких, как мы было ещё человек 30 из разных концов нашей необъятной Родины. Витебск, Омск, Подмосковье, Молдавия, Украина. Нас сводили в баню. Гражданская одежда – под топор, и вот оно – тельник в голубую полоску и новенькое Х/Б образца 1969 года, вместе с кирзовыми сапожищами, сатиновыми трусами и влажными, вонючими портянками.
Приходили сержанты из разных батальонов и постепенно разбирали новобранцев. Какой-то прапорщик забрал меня и ещё несколько человек на разгрузку мяса в столовую. Разрубленные вдоль пол коровьей туши были неподъёмными и скользкими. Мы все тут же безвозвратно изгадили новое х/б говяжьим жиром, потому что туши пришлось прижимать к себе, чтобы аккуратно снять с кузова военного ГАЗ 66 и отправить их в приямок подвала солдатской столовой.
Тимур и тут накаркал. Он быстро вычислил, что у нас с ним есть родные братья, оба мы спортсмены, поэтому мы должны попасть в афганский батальон. Так и получилось.
Только Тимур попал в 4 роту, где готовили наводчиков–операторов, а я в 5 роту, где готовили командиров отделений и замкомвзводов (комодов и замков) или попросту командиров БМД.
За мной пришёл младший сержант Григорьев.
Рота располагалась на последнем, четвёртом этаже казармы, поэтому в умывальниках и туалетах просто хронически не было воды, потому что насосная станция недодавливала до последнего этажа.
Всвязи, с этим странным фактом, командир роты просто запретил пользоваться туалетом (делов то! В армии, вообще, всё просто) – « В кровь, бля, перерабатывайте!».
С тех пор на всё время службы меня не отпускало чувство, что я стал персонажем какой то пошлой и заунывной дворовой песни про десантников.
За месяц до нашего призыва в этой самой роте курсант на чистке оружия застрелил сержанта, из этой самой роты каждые полгода отправлялись сержанты – командиры первого звена в Афганистан, из этой самой роты за пол года до нас в Афганистан отправился будущий Герой Советского Союза Александров в свою 9 роту, о которой в последствии будет снято кино.
И повесившийся штабной писарь был и нераскрывшиеся парашюты и ещё куча разных пошлых баек и хохм будут происходить в реальности вокруг и возле.
А пока что вновь прибывшие - я и Гена Панков из Пскова стояли в совершенно пустом помещении роты, когда она стала наполнятся грохотом и запахом кирзы, топотом и тяжёлым дыханием сотни уставших рыл. Курсанты вбегали в полной выкладке в бронежилетах, обвешанные рюкзаками, подсумками, флягами, сапёрными лопатками и оружием, в песке и грязи и строились в центральном проходе.
С таким же неповторимым запахом казармы и потной амуниции я столкнусь в своей жизни только один раз – в хоккейной раздевалке после хорошей игры, и то, через много-много лет.
Быстрая перекличка, сдать оружие и строиться на ужин. Меня определили в 3 взвод, где командиром старлей Чернобров – молодой офицер сразу после Рязанского училища, бегает, как мустанг и запросто крутит «солнышко» на турнике.
Ужин так себе. Комбикорм в виде смеси гороховой сечки, перловки и пшена. Вместо мяса - кусок варённого жира с грубой кожей, бородавкой и торчащими из неё чёрными волосами. И где то мясо, что мы разгружали?

Так потянулись солдатские будни. Стрельбы, стрельбы, тактические занятия, бегом, бегом. На стрельбище бегом, со стрельбища бегом, утром в 6-00 подъём и из всех полковых динамиков день за днём, месяц за месяцем звучит песня Александра Барыкина «Я буду долго гнать велосипед» в его же исполнении. Весь полк строится под неё на плацу, включая хромых со сбитыми в кровь ногами, но в армейских тапках с угрожающей надписью «ГРИБОК!» (это, чтобы никто не спиздил), и побежали - на зарядке 3 км бегом, днём кросс в полной выкладке, по воскресениям, после просмотра передачи «Служу Советскому Союзу!» , – спортивный праздник с «весёлыми» эстафетами в лыжах и противогазах по асфальту.
От самого словосочетания «спортивный праздник» уже подташнивает, как и от самой противной команды на марше – «приготовиться к бегу». Уже позже, как настоящий инженер, я примерно посчитаю, что за время службы я, как и каждый десантник Гайжюная, пробежал около 1,5 тысяч км.
В первый же забег на стрельбище (примерно 4-5 км) я и ещё пол роты курсантов в кровь стёрли ноги.
Кроме своего оружия (АКС-74) броников, касок, рюкзаков (РД-54) и полного обвеса , мы тащили на себе «материальную часть» для обустройства «учебных точек» на стрельбище. Противотанковые мины, гранатомёты, треногу для пуска противотанковой ракеты. Самые залётные в конце строя пёрли стол с прикрученным деревянным стендом, изображавшим автомат Калашникова (как будто такой же автомат не болтался на плече у каждого) и табуретки. Когда на стрельбище хер приносил какого-нибудь проверяющего, полагалось кому то сидеть и с дебильной рожей таращиться на стенд с изображением автомата Калашникова – «изучать матчасть». Я, как Ленин бревно, тащил на плече танковый пулемёт.
По приказу сержанта со всей этой хренью нужно было бежать. Если кто-то отставал, весь взвод бегом возвращался к отстающим и бегал вокруг них со столами, табуретками, противотанковыми минами и пулемётами, громыхая амуницией и отборным матом. Каска била по переносице, но её не поправить, руки заняты, весь обвес на солдатском ремне (подсумок для гранат, подсумок для магазинов к АК, фляга, сапёрная лопатка, штык-нож) сбивался в кучу, вперёд, и бил по яйцам. Но нужно было бежать и бежать, столько , сколько нужно.
Если сержанту не нравилось, как держится строй, весь взвод ложился и полз по разбитой танковой трассе по лужам и песку со столом, табуретками, противотанковыми минами и пулемётами….

Рота отстреляла, и стояла строем на солнцепёке на против «душманского городка» (построенный для тактических занятий афганский аул с минаретом и мусульманским полумесяцем). Ротный оглашал результаты стрельб, а я, переминаясь незаметно с ноги на ногу, поочерёдно отлеплял от подошвы и стенок сапога сорванные кровавые мозоли, потому что иначе было полное ощущение, что в сапог залили расплавленную сталь. А ещё предстоял обратный забег.

Tags: ВДВ, Гайжюнай, Йонава, СССР

Кошачья пещера.

: aanorin; May 4th, 2018

Давно хотел разыскать эту труднодоступную и таинственную, великую и ужасную Кошачью пещеру.
Но, тупо, доехать до села Фаногорийское и отправиться на поиски Кошачьей – это как-то не по-русски. А, вот, отправиться в целую экспедицию с посещением трёх пещер (Университетской, Большой Фанагорийской и Кошачьей) с переходом через гору Щётка – это самое то.
Давно вынашивал план такого маршрута и, видать, на майские праздники час пробил.
Экспедиция рассчитана на двое с лихуем суток. Экспедиционный корпус состоит из одного человека.

Смеркалось…
Закинул в машину рюкзак с примусом, бензином, изюмом, орехами, овсянкой, палаткой, фотоаппаратами¸ фонариками, запасными батареями и труселями, флягой с 40% спиртосодержащей жидкостью неустановленного происхождения (той самой, в процессе совместного распития которой, наносят тяжкие телесные повреждения тяжёлым тупым предметом в состоянии аффекта из-за внезапно возникшей неприязни).
Взял пенополиуретановый коврик с флисовым одеялом и в путь.
Уже впотьмах поставил машину рядом с привязанной на ночь лошадью у фермера в селе Хребтовое и по ночи, при фонарике и полной луне отправился в лес, пугая ночных хищников своей страшной тенью.
Через три километра туристический лагерь, с множеством туристов, костров и шашлыков. Там и заночевал.
С 5 утра из-за соловьиных трелей и холода спать уже невозможно.
В 7-00 двинулся по Тамбовской щели в верховья речки Кавярзе до Кавярзинских же водопадов, где притаилась первая цель сей безнадёжной экспедиции – пещера Университетская. Фото-отчёт присовокупляю.
Часам к 12-00 был возле пещеры. Ничего особенного. Красивый вертикальный разлом из которого вытекает ручей. Внутрь не забраться – грот метра через три сужается и исчезает. Но место живописное за счёт ручья, который быстрым потоком вытекает прямо из разлома. Вода мягкая на вкус, ледяная.

От Университетской пещеры начинается мучительный подъём на гору Щётка. Запаса воды я не взял, и это было ошибкой экспедиции, так как с набором высоты ручьи становятся сухими, а на вершине и подавно воду взять негде.

На самой вершине (около 770м над морем) поляна в несколько гектар, по которой совсем недавно прокатился пожар. Абсолютно чёрное выжженное поле. Далее не менее мучительный спуск. Тропа очень крутая , спуск мелкими шагами 3-4 км. На пол пути уже голеностопные суставы горят огнём, через две трети к ним присоединяются горящие колени и хочется просто лечь и остаться на этом склоне навсегда.
Часам к 15-00 спустился на грунтовую дорогу, ведущую из села Фанагорийское к Большой Фанагорийской пещере и Аюкским водопадам. По этой дороге способны проехать только переделанные уазики и шишиги, у которых под днищем можно пройти пешком, чуть пригнув голову. И то по дороге встречаются оторванные детали бамперов, брызговиков, обрывков стальных тросов и крюков.

На берегу Аюка большой превал. Чай на примусе, обед. Отдых. Часов в 17-00 припрятал рюкзак и палатку и на легке отправился по дороге куда глаза глядят, ибо не ведал, с какой стороны от Фанагорийской пещеры я спустился на дорогу.
Повезло. Буквально через пару км вышел на большую поляну с туристами и внедорожниками, кострами, бадминтоном и детьми, палатками, (шлюхами и Блэк Джеком).
Встав лагерем, на сон грядущий отправился в Большую Фанагорийскую пещеру. Впечатляет размерами. Фото-отчёт прилагается. Прошёл по ручью метров двести, перелез через Перелаз (это такое место дальше которого обычно не ходят из-за трудности преодоления) прошёл ещё метров 150. до конца так и не дошёл.

План экспедиции выполнен на две трети. Осталась основная цель – поиск Кошачьей пещеры.
К вечеру поляна опустела. Кто уехал на внедорожниках и мото- и квадро-циклах, кто ушёл пешком. В полном одиночестве, полюбовался на Большую Медведицу прямо над головой – и спать.
Часа в три ночи совсем рядом с палаткой стала орать, как потерпевшая, ночная птица, как-то явно и нарочито. Сквозь сон подумалось, что это отряд спецназа подаёт друг другу сигналы и сейчас мою палатку будут брать штурмом, но я так устал за день, что было уже похер...

По утру стали подтягиваться первые туристические группы. И, вот, чищу зубы у ручья в этой «жопе мира», а мимо проходит первая группа туристов.
Внезапно меня кто-то окликает по имени:
- Саша ?
-Угу (подозрительно).
- Я работал у вас лет 10 назад…

Немая сцена. Лицо смутно знакомое. Ни хрена себе, у меня текучка кадров.

Но продолжу.
Задраил палатку с вещами и налегке отправился в верховья ручья, где на склоне горы щётка должна быть Кошачья пещера. Нашёл сразу. Дороги туда нет. Шёл и карабкался прямо по ручью. Путь нелёгкий. Каменные завалы и бурелом. И так вверх по склону километра три.
Пещеру нашёл, чувство предстоящего успеха экспедиции наполняло сердце адреналином.
Пещера, действительно, не презентабельная, узкая и неудобная. Но она влечёт своей тайной – древними человеческими останками, находящимися в пещере. Раньше там было два скелета, теперь остался один. Оставил кроссовки с наружи, напялил шлёпанцы – и вниз.
Сразу же понял второй смысл названия «Кошачья». Там не только жил лесной кот или рысь, когда её обнаружили в 1993 году, но и передвигаться в ней можно только упав на четвереньки, по – кошачьи. А кое-где и ползком. Причём, таким ползком среди каменных зазубрин, что лёгкая паника типа «куда тебя хрен несёт» нет-нет, таки да, настигает.

И так метров 50 до конечной точки – каменный мешок на ширину плеч взрослого человека, высотой метра 4 на дне которого озеро без дна.

И, вот, находясь в этом каменном мешке, внезапно понимаешь, откуда здесь человеческие останки. Бедолаги просто не смогли выбраться наружу по одной из десятка фатальных причин.
Во первых, попадая в этот «Черепной зал» с озером и застрявшим в каменных натёках черепом, проваливаешься из узкой щели в пустоту. В случае неудачного приземления вполне можно сломать руку или ногу. С такой травмой из этой щели не выбраться, так как узкая щель на выход находится на высоте и в неё очень трудно втиснуться.
Во-вторых, можно тупо уронить фонарик (а эти погибшие бедолаги были скорее всего со свечами, так как останкам лет 200, электричества тогда не было. А с факелом в узкую трещину не протиснуться. Если роняешь источник света в воду, то найти выход в полной темноте практически нереально.
В третьих, если оступиться и упасть в это озеро с ледяной водой и без дна «солдатиком», то взмахнуть руками и выплыть просто нет места. Это как свинцовая пуля в бутылочное горлышко – сразу пойдёшь на дно.

Вот откуда в этой пещере человеческие скелеты.

Честно говоря, мысль, что здесь можешь добавить и свой череп, посетила. Телефон там не берёт, никто не знает, где я, и мало кто посещает эту пещеру.
И вот, я сижу хрен знает где под землёй, застряв в каменном мешке рядом с чьим то черепом, весь в грязи и глине, штаны порваны. В кармане паспорт и ключи от машины, деньги и бумажник с карточками океев и метро, над головой порхает летучая мышь. Почему-то стало смешно. Надо выбираться.

С огромным трудом вскарабкался и протиснулся в узкую щель, над головой, уходящую вверх и вбок, чуть не оставив половину хозяйства. Вверх ползти, как червяк гораздо труднее. В голову лезут дурацкие анекдоты:
-«у меня таз не пролазит»
- «да брось ты этот таз!»
Налобного фонарика не было и пришлось пользоваться ручным. Но , так как, постоянно нужны все руки и ноги, фонарик пришлось класть каждый раз впереди на какой-нибудь выступ:
«в какой руке джентльмен должен держать вилку, если в левой руке он держит котлету».
Почему то, вспомнилось дурацкое выражение нашего замполита (капитана, в то время(1989г), Демченко, ныне покойного): «торчишь тут, как слива в жопе». Что он имел ввиду?

В общем, с шутками и прибаутками в голове выбрался наружу к Солнцу, небу и щебетанью птиц. Перед входом в пещеру кто-то нарисовал синей краской смешного кота.

Цель экспедиции достигнута.

Далее триумфальное возвращение к родной палатке, попросил каких-то туристов, чтобы сфотали, сборы и долгий 20 километровый переход в село Фанагорийское с чувством глубокага удовлетворения, как говорили советские вожди партии. Но для бешеной собаки 20 км - это уже не расстояние...

Tags: водопады, горячий ключ, кавказ, пещеры, поссатьвбездну, путешествия, спелеология, туризм

Запорожская Сечь. Краткая хронология. I I Часть. 1713г. - 1860 г.

: aanorin; April 25th, 2018

1725 г.

До этого года Запорожские козаки, сбежавшие в Крым, мечутся между Крымским ханом, Россией и Швецией. Запорожцы часто меняют местоположение Сечи и коша. Часть Запорожцев желает вернуться в Российское подданство, часть Запорожцев под предводительством атамана Орлика ищет шведского покровительства.
В этом году умирает император Пётр I. На престол всходит его жена Екатерина I, но государство фактически управляется соратниками Петра (Меньшиков, Толстой, Бутурлин) и Верховным Тайным Советом.
Из-за этого Запорожцы по прежнему опасаются возвращаться в свои земли между Южным Бугом и Днепром, хоть эта земля формально и принадлежит Османской империи.

1727г.
Екатерина I умирает. Ей наследует внук Петра I – Пётр II.
Реальная власть по прежнему остаётся в руках Тайного Совета.
В Запорожском войске всё по прежнему.

При слабом Императоре Члены Тайного Совета решают свои меркантильные интересы, борются за власть, плетут интриги.
Лефорт, саксонский посланник в Российской империи о России:
«Непостижимо, как такой обширный механизм может действовать без всякой помощи и усилий со стороны. Всякий стремится только свалить с себя тяжесть, никто не хочет принять на себя ни малейшей ответственности, все жмутся в сторонке… Огромная машина пущена наудачу; никто не думает о будущем; экипаж ждёт, кажется, первого урагана, чтобы поделить между собой добычу после кораблекрушения. »
1730г.
Пётр II умирает. По завещанию ещё Екатерины I , в этом случае, Российский Престол должен перейти к малолетнему Голштинскому принцу Карлу Петру Ульриху, но Верховный Тайный Совет (Головкин, Голицын, Долгоруковы) решают наплевать на завещание «какой-то лифляндской портомои) и провозглашают Императрицей одну из дочерей ИванаV – Анну Иоанновну.

Запорожцы вступают в переговоры с новым Московским правительством при посредничестве начальника Уральской линии графа фон-Вейсбаха об условиях возвращения в свои земли и прощении предательства во время войны со Швецией («тю, москали, вы шо обидылысь?»).
В Лубнах между представителем Московского двора принцем Гессен-Кобурским и делегатами от Запорожцев заключается соглашение:

1. Все вины и измены Запорожских Козаков преданы забвению.
2. Жить Запорожцам в местах, где разорено было в 1709г. их жилище.
3. Пользоваться им промыслами рыбными и охотничьими в Днепре и степях
4. Иметь им чиновников по настоящему их положению.
5. Сохранять верность Престолу Российскому и быть стражею границ Государства Российского.
6. Быть им в зависимости от главнокомандующего в Малой России определённого.
7. Получать им за службу их жалование 20 000 рублей в год на всё войско.

1734г.
Запорожцы при кошевом атамане Иване Малашевиче переселяются на прежние земли Малороссии и дают присягу на верность императрице Анне Иоанновне.

Новая (Подпольненская Сечь). На полуострове, образуемом при впадении реки Подпольны в Днепр на территории нынешнего села Покровское Днепровской (Днепропетровской) области.
В это время Запорожская Сечь имеет в своём составе те же 38 куреней и около 8 тыс. казаков
Территория вновь была разделена на паланки с подчинением полковникам всего окружного оседлого населения, состоящего из женатых казаков и посполитого (податного ) населения.
1735г.
Первое участие Запорожцев после их возвращения из Крымского ханства (по требованию Миниха ) в походе на Крым в составе русских войск.
Поход заканчивается неудачей. Войска до Крыма просто не дошли (Крымчаки подожгли степь и кони остались без фуража).

1736г.
Начало новой войны с турками. Запорожцы получают задание от русского правительства охранять линию по Днепру от порогов до Очакова и не давать туркам переправляться на левый Берег и, вообще, ходить по водам Днепра.

Своими действиями в области военной разведки и скрытного передвижения «спецназа» Запорожцы постепенно завоевывают доверие главнокомандующего Миниха и он пишет императрице:
«Запорожцы в верности Вашего величества непрестанно утверждаются и по видимому можно крепкой верности в них уповать».
В Апреле Запорожцы участвуют в новом походе на Крым и в составе русских войск берут Перекоп (без боя, турецкий гарнизон сдался загодя).

В этом же году Запорожскому войску за усердие и верность в службе пожалованы войсковые клейноды (хоругви, бунчуки, драгоценные булавы и посохи)

1737 г.

Прибавка к жалованию сверх положенного за усердие в службе.
В этом же году, сводные турецкие и крымские войска обходят владения Запорожцев и их дозоры и вторгаются в земли Малороссии. Убивают малочисленные русские гарнизоны, уводят много пленных.
Граф Миних возлагает вину на Запорожцев за ротозейство.
Запорожцы преследуют турок. Удаётся отбить 79 человек русских пленных.

В Июле графом Бурхардом Минихом взят Очаков.
В составе русского войска в осаде участвовало до 6000 Запорожцев.
В этом же году Запорожские проводники и пластуны помогают русскому войску под командованием Петра Ласси перейти Сиваш и вторгнуться в Крым.

На Кубани умирает Игнат Некрасов.
Императрица Анна Иоанновна предлагает Некрасовским казакам вернуться на Родину из владений Крымского хана.
Некрасовцы отказываются и совершают ряд набегов на южные границы России.

1738г.
Несколько походов Донских казаков под командованием атамана Фролова на Кубань.
Некрасовцы начинают переселяться в Османскую империю на Дунай (территория нынешней Румынии) и частично под г. Анапу под защиту турецкой крепости.

1739г.
В Белграде подписан в основном не выгодный для России мирный договор с Турками, по которому земли в среднем течении Днепра и город Азов, ушедшие к Османской империи по Прутскому договору, возвращались России.
В этом же году Днепровская флотилия Запорожских Козаков подчинена командующему Петру Ласси.

1740г
Нисская конвенция, определяющая южные границы Российской империи.

1741г.
Константинопольская конвенция, окончательно передающая бывшие земли Запорожского войска от Турции к России за исключением некоторой части в нижнем течении Южного Буга.
Запорожское войско находится в двусмысленном неопределённом статусе на который русское правительство мало обращает внимания.
С одной стороны, Анна Иоанновна отвоевав Запорожские земли у турок никак не обмолвилась о передаче их вновь Запорожскому войску.
С другой стороны, за Запорожцами сохранены их стародавние порядки и «вольности». Выборность атаманов, охота, рыболовство на землях, которые Запорожцы испокон веков считают своими.
Меж всем Малороссийские земли, включая Запорожские заселяются русскими помещиками и крестьянами, обрабатывающими землю. Хоть у Запорожцев пустые чернозёмы (без лесов и плавней) считаются бесполезными, начинаются первые стычки и недовольства между Запорожцами и новым населением.

В результате дворцового переворота на Российский Престол всходит младшая дочь Петра I - Елизавета I (Петровна).

1742г.
Запорожцы пишут Елизавете Петровне прошение с просьбой оградить их от притеснений со стороны малороссийских помещиков и ограничения их вольностей.
Елизавета даёт резолюцию – просьбы удовлетворить, «те земли , где сидят козаки оседлостями «со бджёлами», не отнимать, «не ссориться», «вернуть», жалование Запорожцам продолжать платить и тд.
Наблюдение за исполнением этой резолюции Елизавета возлагает на Киевского генерал-губернатора Леонтьева.

Но Запорожцев раздражали русские заставы и укрепления на территории войска Запорожского. Это приводило к открытой вражде, порче из-под тишка русских укреплений.
Таким образом, Запорожцы основали излюбленную украинскую традицию «дайтэ грошэй и оставьте нас в покое».

Запорожцы, не признавая меняющегося мира вокруг них продолжают жить по старинке. Не признают границ соседних государств. Вторгаются для охоты и рыбной ловли то в Польские пределы, то в Крымские, то во владения Донских Козаков («тю, мы всегда так робылы», «наши диды всегда так жылы»).

Русское правительство начинают донимать претензиями и жалобами на подданных Русской Императрицы польское и Крымское правительства.

1744г.
Генерал Леонтьев (Киевский губернатор) пытается привести Запорожцев в законные рамки, предлагает им, чтобы выборного кошевого атамана утверждал Сенат, пытаясь постепенно привести Запорожцев к «общему российскому регулу». Это вызывает недовольство и Запорожцев («цьёго ще нэ бывало») и Сената, который за более радикальные меры.
Русское правительство посылает в Сечь подполковника Глебова – представителя русского правительства для выявления и наказания нарушителей границ и российских законов. Запорожцы нарушителей не выдают.

1745г.
Стычки между Запорожцами и Донцами приводят к официальному разграничению земель Донского и Запорожского войска.
Но для Запорожцев это не имеет никакого значения. Они по прежнему рыбачат и охотятся на территории Донского войска, переплывают Азов и основывают рыбацкие лагеря на кубанском берегу, чем вызывают претензии к русскому правительству со стороны ногайских орд.
Елизавета Петровна пишет Запорожскому кошевому атаману письмо с претензией, где ставит на вид непослушание и нарушения со стороны Запорожцев.

1746г.
Попытка определить земли для Запорожского войска. Елизавета Петровна посылает кошевому атаману Василию Сычу грамоту с определением границ для земли войска Запорожского Низового.
Запорожцы по прежнему вторгаются в турецкую сторону, на земли ногайской орды.
В Сечь периодически посылаются для разбирательств русские офицеры, но их работа саботируется.
Вольная жизнь и разбои называется в Сечи гайдамачеством.
Козаки, не признающие законов вне Сечи и границ – гайдамаки.

1750г.
Запорожское войско по Указу императрицы Елизаветы переходит от подчинения киевскому губернатору, под начальство гетьмана Разумовского.

1751г.
Запорожские казаки заявили официальную жалобу на то, что городовые казаки и их полковая старшина не по праву "называют себя и подписываются войском запорожским".
Елизавета отдаёт для поселения верховья Ингула славянам желающим переселиться с Балкан в подданство Российское.
Разумовским основываются хорватские и сербские поселения на территории Запорожья.

1752г.
Переселенцы прибывают. Основывается посёлок Новая Сербия.
Другие поселения по реке Самаре и Ингулу.

1753г.
Основывается поселение Славяно-Сербск.
Запорожцы засыпают русское правительство жалобами.
Начинаются стычки новых поселенцев с Запорожцами.
Унять гайдамачество и навести порядок пытается войсковой Запорожский есаул Пётр Калнишевский.

1754г.
Несмотря на запрет русского правительства менять атаманов по своему усмотрению, Запорожцы на общевойсковой Раде избирает вместо Игнатовича кошевым атаманом Григория Фёдорова (Лантуха).

1755г.
Новый атаман обращается к русскому правительству с требованием вернуть Запорожские «вольности» и с протестом против заселения Запорожских земель Сербами и другими славянами из-за Дуная.
При этом ссылается на грамоту 1575 года, полученную на владение землями и «вольности» от польского короля Стефана Батория. А заодно и потребовал прибавить жалование.
Это прошение отправлено в Петербург с Запорожскими депутатами, в числе которых Пётр Калнишевский.

1756г.
Указом Императрицы Запорожское войско переподчиняется Сенату на ровне с другими казачьими войсками на общих для всех основаниях и правилах.
В Июне следует постановление об описи всего Сечевого имущества и земель русским правительством.
В это время представители ново-сербских поселенцев просят у правительства заселить земли по Днепру до Хортицы.
Запорожцы в лице кошевого Фёдорова угрожают выйти из подчинения Русской Императрице.

1759г.
При попытках кошевого атамана Фёдорова навести порядок и подчинение в Сечи его смещают и избирают новым кошевым атаманом Белицкого. Вольности и гайдамачество продолжается.
От русского правительства поступают угрозы переселить Запорожцев за Волгу, а старшИну сослать в Сибирь.
Запорожцы возвращают атаманство Фёдорову. Войсковым судьёй избирают Петра Калнишевского.
Новая старшИна пытаетяс навести порядок в Сечи, что вызывает недовольство в некоторых куренях. Основные противники новых порядков – атаманы Платнировского и Шкуринского куреней Гардовый и Таран.

1760г.
Запорожцы добиваются разрешения ввозить на территорию Малороссии беспошлинно заграничные товары.

1761г.
Запорожцы добиваются увеличения снабжения продовольствием от русского правительства.

1762г.
Смерть Елизаветы Петровны, престолонаследие Петра III, дворцовый переворот и восшествие на Престол Российский Екатерины II.
1763г.
Кошевой Атаман запорожского войска Фёдоров отправляется на поклон к Императрице Екатерине в Петербург с новым прошением
о выселении сербов с Днепра и закреплением за Запорожцами земли, которую они считали своей.
Прошение отклонено.
На Общевойсковой Раде козаками принимается решение самостоятельно разорять поселения и выселять людей за пределы войсковых земель.
По решению Рады Бугогардский полковник Демьян Деркач разоряет и сжигает поселения сербов и славян.
Вести об этом достигают Петербурга.
Для объяснений в Петербург вызван атаман Фёдоров.
После встречи с Императрицей ему жалуют печать «войска Запорожского Низового» и золотую медаль с изображением императрицы для ношения на шее.

1764г.
Видя упадок и безвыходность Запорожского войска Фёдоров просит Запорожцев об отставке.
На выборах избран новый атаман тоже Фёдоров, но Филипп.
Войсковой судья Калнишевский отстранён, его место занял Моисей Сухий.
Екатерина II своим указом должности малороссийских гетьманов отменяет. Отныне Запорожское войско подчиняется гражданской администрации.
Снова процветает гайдамачество и нарушение границ.

1765г.
Не в силах прекратить беспорядки кошевой атаман Филипп Федоров просит об отставке.
Войсковая Рада избирает кошевым Петра Калнишевского, судьёй Павла Головка, писарем (важная должность в коше) Глобу.
Запорожцы снова отправляют в Петербург депутацию с прошением о земле и снова получают отказ.

1767г.
Екатерина II созывает всероссийскую депутацию всех представителей земель Русских для создания нового «Государственного уложения».
Там Запорожцы вновь выдвигают требования, убрать поселенцев с их земли, убрать русские войска, освободить Запорожское войско из под ведомства Малороссийского правительства («дайтэ грошэй и уйдите все, мы будьмо пануваты»)

Государственная комиссия специальным актом признаёт отличие войска Запорожского от других русских козачьих войск и отдаёт старшинство в первой категории Запорожскому войску, как старейшему по военному укладу.

1768г.
Турция объявляет войну России.
Запорожцы активно участвуют в составе русских войск во всех операциях и покрывают себя славой и наградами от русской Императрицы.

1770г.
Строительство на Запорожской земле по поручению русского правительства Александровской крепости генерал-поручиком Деденёвым.

1771г.
Атаман Калнишевский за воинские подвиги Запорожцев получает из рук князя Долгорукова золотую медаль в 30 червонцев с портретом Ея Величества на ленте, усыпанной брильянтами.

1774г. Запорожцы воевавшие в составе русских войск под командованием Григория Потёмкина (будущего князя Тавриды), в знак уважения зачисляют его в казаки и записывают в Кущёвский курень под именем Грицка Нечёса.
Екатерина II вновь выражает неудовольствие разбоям и вольностям, нарушениям границ Запорожскими казаками.
Запорожцы вновь отправляют в Петербург посольство в составе старшины Сидора Белого, судьи Головатого (Головки), Логина Мощинского с прошением о закреплении за ними земли, на которую они претендуют и обосновали прошение тем, что они пришли «со всеми землями» от Польского короля, в подчинение короны Российской. Запорожцы сослались на 3 пункт договора 1686 года между Польшей и Россией.
Запорожцы долго ожидали приёма.
При общении с генералом Стрекаловым, он им объяснил, что ссылка на русско-польский договор безрассудна, так как после измены в 1709 году Петру I и уход в Крымское ханство, они потеряли права на Днепровские земли.
Запорожцы возразили, что эти земли в 1713 году отошли Турции и они продолжали там жить и пользоваться «вольностями и привелегиями» и что получили прощение за измену от Анны Иоановны. На что генерал Стрекалов напомнил, что земли Запорожья возвратились к ним «не потому, что занимавшие их казаки возвратились под русскую державу, а потому что Россия завоевала их у турок своим оружием.»

Поняв, чем пахнет дело, Запорожцы срочно составляют прошение и проект о преобразовании войска Запорожского, с уверениями верности монаршему трону и согласии войсковой старшины на любые реформы и подчинение русскому правительству и подают его Потёмкину.
Но было поздно. Потёмкин говорит «Браво!» и бросает прошение в угол комнаты. «Запорожскому войску нельзя оставаться в его положении ввиду многих шалостей казаков».
Потёмкин информирует запорожское посольство о принятии решения о разорении и расформировании Сечи. Головатый заплакал.

1775г.
Разорение Сечи поручено генералу Текели.
4 Июня Сечь взята без боя и расформирована. 18 Июня Потёмкин посылает генералу Текели ордер, где говорится, что отныне название «Сечи Запорожской» не употреблять, а оное название заменяется на «Днепровская провинция».
Вся документация, знамёна и войсковые клейноды, казна в размере 120 000 рублей отправлены в Петербург и Москву.
Кошевой атаман Калнишевский арестован и сослан в Соловецкий монастырь, где провёл в одиночной келье 25 лет (после помилования Алексанром I в возрасте 110 лет отказался возвращаться на большую землю, остался монашествовать на Соловках и через 3 года умер в возрасте 112 лет в 1803 году. В 2008 году канонизирован Киевским патриархатом непризнанной православной церкви) , судья Павел Головатый и писарь Глоба сосланы в Сибирь.
Манифест от 3 августа 1775года: «Сечь запорожская в конец уже разрушена со истреблением на будущее время и самого названия Запорожских казаков».

Часть Запорожцев бежит к туркам.
Задунайская Сечь. В дельте реки Дунай на территории Османской империи в то время. Там Запорожцы вступают во вражду с , поселившимися там раннее, Некрасовцами (донцами), бежавшими с Кубани.
Некрасовцы называют Запорожцев "чубатыми", Запорожцы Некрасовцев - "бородатыми".

Небольшое отступление по поводу.
К 1775 году Запорожская Сечь представляла собой инородное тело внутри Русского Государства. Мир вокруг Запорожцев изменился. Появились более прочные государственные образования, границы, основанные на межгосударственных договорах, новая экономика, основанная на обработке земли.
Архаичные Запорожцы с их «Та диды всегда так робылы» и «мы всегда так жылы» были обречены. История всегда перемалывает тех, кто отстаёт и препятствует развитию.
Меж всем, Запорожцы не являлись национальным образованием. Они черпали людские ресурсы в основном с Малороссийских губерний. Таким образом это было военно-политическое образование, как способ ведения хозяйства, быта и обороны.

1785г.
Казаки Задунайской Сечи переселены на территорию Баната Австрийской монархии.

1787г.
Один из бывших Запорожских старшин (есаул) - Сидор Игнатьевич Белый, по происхождению Новороссийский дворянин, уроженец Херсонской губернии и предводитель Херсонского дворянства, взяв в соратники «достойных своих товарищей», Антона Головатого и Захария Чепегу, встречается и представляется в Кременчуге Екатерине II во время её путешествия в южную Россию.
Они преподносят императрице прошение от имени бывшего Запорожского войска, где изъявляется желание «вновь служить под знамёнами России верно и ревностно, как следует истинным сынам отечества».
При покровительстве князя Потёмкина (формально почётного казака Кущёвского куреня распущенной Запорожской Сечи) просьба бывших войсковых старшин удовлетворена.
Набор в войско бывших сечевиков оказался недостаточным, так как большинство ушло в Турцию и Потёмкин разрешает зачисление в новое войско «охотнков из свободных людей», а затем и государственных крестьян.
В этом же году князь Потёмкин Таврический призывает вновь созданное войско в состав русских войск на войну с Турцией.
Вновь созданное войско днепровских казаков получает название «Войско верных казаков» (в отличие от казаков, ушедших в Турцию, называемых неверными).

1788г

Сидор Белый получает из рук генерала А.В. Суворова ордер на должность кошевого атамана, чин подполковника и войсковое знамя в виде черного державного орла и восьмиконечной Андреевской звезды оранжевого цвета на белом фоне.
В том же ордере верным казакам обещалась на поселение земля в Керченском куте (Керченский полуостров в Крыму) или на Тамани.
В этом же году в государственном документообороте ноября появляется название «Черноморские верные казаки», а в декабре «Войско Черноморское».
Войско базируется в урочище Васильков не далеко от устья Южного Буга. В настоящее время идентифицировать «урочище Васильков» не представляется возможным. Но, вероятно, это и есть Скелевской Рог, называемый в настоящее время мысом Бубликова, названного так в честь героя русско-турецкой войны капитана Бубликова. Имя его неизвестно, но если звали его Василий, то всё встанет на свои места. Другого удобного места в устье Южного Буга просто не существует.
В июне этого же года, при атаке турецких трёхпалубных кораблей козацкими лёгкими лодками (Чайками и Дубками) в устье Буга, Сидор Белый погибает в числе ещё 14 козаков.
Кошевым атаманом становится Захарий Чепега. По его просьбе к Потёмкину семейным казакам разрешено селиться между Бугом и Днестром по побережью Чёрного моря. Войско географически и административно разделено на три части (паланки) Березанскую, Поднестрянскую и Кинбурнскую.
В декабре 1788 года войско верных Черноморских Козаков участвует во взятии Очакова. И 6 декабря Очаков взят. Это день «Николы Зимнего» (день смерти Николая Чудотворца) по церковному календарю, в связи с чем князь Потёмкин пишет ордер полковнику Фалееву (руководителю строительных работ по устройству корабельных верфей при слиянии Ингула и Южного Буга): "Фаберову дачу именовать Спасское, а Витовку и Богоявленское, новозаводимую верфь на Ингуле - город Николаев".

1790 г. в декабре верные козаки Захария Чепеги (Хорько Кулиш) в составе войск под командованием Суворова участвуют во взятии турецкой крепости Измаил во второй штурмовой колоне.

1791г.
Войско под командованием Чепеги в составе русских войск под началом Кутузова ведёт боевые действия за Дунаем.
Административный центр (Кош) Черноморского войска располагается в местечке Слободзея (ныне территория Приднестровской Молдавской Республики)

1792г. 30 июня Императрицей Екатериной II Черноморскому войску пожалована земля для поселения на Таманском полуострове и от правобережья реки Кубани до Азовского моря.

1793г. Переселение на Кубань.
1794 г. Атаман Чепега принял от генерала Гудовича Кубанскую границу.
В Карасунском куте (полуостров, образованный при слиянии рек Кубани и Карасуна) основан город Екатеринодар, где расположилось «Войсковое правительство Черноморского козачьего войска».
Войско расселилось по территории 38 куренями, которые удержали свои названия, происходящие из Запорожской Сечи, и сохранившиеся до сих пор в виде названий станиц и малых городов Кубани. И образовано два новых куреня Екатериновский и Березанский в честь императрицы и в честь взятия острова Березань (античный Борисфен) возле Очакова во время войны с турками.

В этом же году атаман Чепега с двумя козачими полками под началом Суворова участвует в подавлении польского восстания. В ноябре участвует в штурме Праги.

1795г. Возвращение на Кубань после польской компании.
Чепега отказывается от предложений о женитьбе от своих друзей генералов и ведёт скромную холостую жизнь «козака серомы» по старинной сечевой традиции.

1796г.
Смерть императрицы Екатерины II .

1797г.
15 января кошевой атаман Захарий Чепега умер и похоронен возле войскового Соборного храма (ныне на пересечении улиц Красной и Постовой в г. Краснодаре)
29 января этого же года на острове Камышевань во время возвращения из Персидского похода умирает претендент на пост кошевого атамана войсковой судья Антон Андреевич Головатый. Там же и похоронен. В настоящее время точная локализация острова Кмышевань как полуострова или косы на Каспийском побережье в окрестностях Баку не определена.
После смерти в январе кошевого атамана Чепеги и войскового судьи Головатого, на коронацию Павла I в апреле представителем Черноморского войска отправляется войсковой писарь подполковник Тимофей Терентьевич Котляревский с делегацией войсковой старшИны.
27 июня он же высочайшим указом назначен войсковым атаманом.
В этом же году козаки возвратившиеся из персидского похода (уставшие и оборванные) из-за задержки денежного довольствия поднимают в Екатеринодаре бунт, избивают палками «китишных панiв» и требуют возвращения старых Запорожских порядков и выбора нового кошевого атамана.
При помощи прибывших из Усть-Лабинской крепости регулярных войск, бунт подавлен, зачинщики (Дикун, Шмалько, Собакирь) арестованы.

Из-за этого бунта Черноморцы теряют расположение императора с таким трудом завоёванное в усердной службе при Екатерине II в дальних походах, войнах и штурмах крепостей.

Установившиеся дружеские отношения с горцами Закубанья постепенно рушатся из-за недальновидной политики Павла I. Принятые в Российское подданство черкесские племена бжедухов и хатукайцев во главе с Батыр-Гиреем вступают во вражду и боевые столкновения с племенами Абадзехов, не принятыми в Российское подданство из-за обязательств и договоров Русского правительства с турками.

Начинаются вылазки Закубанских горцев на правобережье Кубани с разорением козачьих хуторов.

Котляревский в это время проживает в Петербурге, получает новое звание полковника, а затем и генерал-майора.

1798г.
В декабре Котляревский возвращается в Екатеринодар.
Черноморское войско пребывает в упадке. У казаков не хватает сил и материальных средств обживать пустынный кубанский край и воевать с горцами.

1799г.
Котляревский просит Павла I об отставке.
22 декабря новым атаманом Черноморского войска назначается подполковник Фёдор Яковлевич Бурсак.
Начатые ещё Котляревсикм дипломатические переговоры с Анапским пашой по поводу набегов горцев на правобережье Кубани результата не дали. Горцы ( в основном абадзехи, жанейцы и шапсуги) формально находившиеся в подданстве Турции в реальности никому не подчинялись.
Бурсак просит Павла I разрешения совершать походы за Кубань, не взирая на договоры с Турцией, для наказания горцев за набеги и хищения.

1800г.
17 апреля от государя получено разрешение на боевые действия в Закубанье. С этого момента начинается многолетняя кровопролитная война с Кавказскими горцами.
Бурсак совершает ряд походов на черкесские аулы в Закубанье в ответ на такие же действия горцев.

1801г.
Набеги горцев на козачьи земли прекращаются. Черноморское войско так же походов за Кубань не совершает.
В марте в результате заговора Павел I убит.
В сентябре на Российский Престол вступает Александр I.

1802г.
Черкесы нападают на хорунжего Венгеря, транспортировавшего по Кубани из Тамани в Екатеринодар артиллерийские боеприпасы. Его команда перебита, боеприпасы захвачены горцами.
Александр I запрещает походы за Кубань для наказания черкесов ( для испытания миролюбивых мер). Начинается бюрократическая дипломатическая переписка с турецким пашой в Анапе.
После бесплодной переписки Бурсак совершает ряд удачных походов за Кубань, одерживает ряд побед над горцами, разоряет черкесские аулы.

1810 г.
Бурсак добивается от Александра I разрешения самостоятельно принимать меры по преследованию горцев, вторгающихся в пределы русского государства, минуя дипломатическую переписку с турками.
Бурсак наносит упреждающие удары за Кубанью по черкесам готовящим набеги.
Это приносит свои результаты. Ряд черкесских князей просят российского подданства и клянутся на Коране.

1811г.
Стараниями протоиерея Черноморского войска Кирилла Васильевича Россинского создан Черноморский Войсковой певческий хор, который дожил до наших дней в виде Кубанского Казачьего Хора, и является одним из национальных брендов России, узнаваемых во всём мире.

1812г.
Черноморские казаки участвуют в войне с Францией.

1815г.
Атаман Бурсак по старости просит об отставке.

1816г.
Отставка Бурсака и назначение на должность атамана Черноморского войска подполковника Григория Кондратьевича Матвеева.

В юности Матвеев был крепостным лакеем графа Разумовского, от которого бежал в Запорожскую Сечь. После разорения Сечи в 1775 году, поступил на службу в Черноморское войско и участвовал в войне с Турками времён Очакова.
В войне с турками 1807 года на Дунае, будучи старшиной, после гибели своего командира полка (Поливоды), принял командование полком.
Волею судеб, дослужившись до войскового атамана, Матвеев пытался выкупить у Разумовских свою мать - крепостную за 10 тыс. рублей, но мстительные Разумовские отказали.

1817г.
С черкесами устанавливается временный мир. Развивается торговля и дружественные связи.

1818г.
Черкесы вероломно нападают на Копанскую почтовую станцию.
Вся кубанская кордонная линия, убаюканная мирной торговлей и «дружбой» подвергается нападениям и разарениям со стороны горцев. На кордонной линии не хватает людей из-за малочисленности Кубанского населения. Переносить русское оружие за Кубань Матвеев не решается. Козаки ропщут на Матвеева: «Матюха, развiшав уха».

1820г.
Видя недостаток населения, по ходатайству графа Ланжерона на Кубань переселяются 25 тыс. малороссийских Козаков.
Черноморское войско переподчиняется от Таврической администрации, командующему войсками на Кавказской линии, с непосредственным подчинением командующему отдельным Грузинским корпусом генералу Ермолову.
Для военного управления Черноморским войском прислан генерал –майор Власов. В руках атамана Матвеева остаётся только гражданская власть.

Власов немедленно переносит боевые действия за Кубань, так же, как действовал в своё время атаман Бурсак.
Буквально в течение двух лет Власов становится беспощадным карающим мечом для горцев. Его именем пугают детей в черкесских аулах. Но набеги горцев на правобережье Кубани прекращаются.

Следуя из Кавминвод в Крым через земли Черноморского войска и Тамань проезжает А.С. Пушкин вместе с семьёй генерала Раевского.
Литературоведы считают, что вступление к поэме «Руслан и Людмила» - «У Лукоморья дуб зелёный..» написано поэтом под впечатлением пребывания на древней земле Тамани, где описывается природа Таманского морского побережья.

1825г.
В Таганроге умирает Александр I (по одной из версий смерть инсценирована и Александр I под именем монашествующего старца Фёдора Кузьмича жил отшельником в Сибири).
При отречении от Престола великого князя Константина Павловича, на престол Российский всходит Николай I.
Группа дворян, воспользовавшись моментом, начинает восстание с целью помешать Сенату и войскам присягнуть новому Императору и декларирует ряд либеральных реформ российского общественно-политического строя: учреждение временного правительства, отмена крепостного права, равенство всех перед законом, демократические свободы (прессы, исповеди, труда), введение суда присяжных, введение обязательной военной службы для всех сословий, выборность чиновников и тд.
Это восстание вошло в историю, как восстание Декабристов.

1826г.
На Анапском собрании часть горцев отказывается присягать турецкому султану.

1827г.
Атаман Матвеев умирает «удручённый горем и летами». В сентябре на должность атамана назначен полковник Алексей Данилович Бескровный. Участник войны с французами 1812 года, имел в боку не заживающее ранение французской картечью.

1828г.
Атаман Бескровный с казаками штурмует турецкую крепость Анапу и берет её в кровопролитном сражении. За взятие крепости Атаман Бескровный награждён Георгиевским Крестом и чином генерал-майора.
Атаман Бескровный лично возглавляет несколько походов за Кубань для наказания горцев за измены и набеги на кордонную линию.
После взятия Анапы за Кубанью впервые основываются несколько козачьих крепостей и редутов.

1830г.
Атаман Бескровный от должности отстранён по оговору от крупных торговцев и купцов Екатеринодара.
На должность наказного атамана назначен генерал-майор Николай Степанович Заводовский.

1831г.
Бескровный в походе на шапсугов под предводительством адыгского князя Мамкерия Цокомоко в процессе сражения лично попадает в окружение. Под ним убивают лошадь. Сам Мамкерий Цокомоко с группой черкесов пытается взять Бескровного в плен. Но, ведя бой пикой и пистолетом, Бескровному удаётся убить Мамкерия, но сам он получает несколько ранений в грудь и голову и ведёт бой одной саблей.
В самую критическую минуту раненного атамана спасают хорунжий Могукаров (оказаченный черкес) с козаками Золотаревским и Сотниченко.

1837г.
На Тамань прибывает М.Ю. Лермонтов, сосланный на Кавказ за стихотворение «На смерть поэта». Несколько дней квартирует в хате казака Фёдора Мысника, ожидая баркаса на Геленджик. Впечатления от этого пребывания послужили материалом для написания повести «Тамань».

1844г.
Заводовский назначен командующим войсками Кавказской линии, в связи с чем переехал в Ставрополь. Должность наказного атамана в Черноморском войске стал исполнять начальник штаба генерал-майор Рашпиль (улица Рашпилевская в центре города Краснодара сохранила своё название в его честь и сегодня) .

1853г.
Смерть атамана Заводовского на походе в земле Шапсугов.
Начало Крымской войны (1853-56гг.), иногда называемой историками «Нулевой мировой войной».
Черноморские казаки отражают десантные вылазки французов и англичан на Тамань, 2-й и 8-й пластунские батальоны участвуют в обороне Севастополя.

1860г.
Черноморское войско объединено с более многочисленным Кавказским линейным войском и переименовано в Кубанское казачье войско.

Пожалуй, с этого времени Запорожская сечевая традиция окончательно размывается и поглощается дальнейшим движением русской истории и цивилизации.

О Запорожье (Южном Буге и Днепре) сегодня напоминают лишь сохранившиеся названия малых городов и станиц по имени куреней Запорожской Сечи.

На сегодняшний день культурным носителем Кубанского казачества, как наследника Запорожцев является Кубанский Казачий Хор, за что низкий поклон великому Захарченко.

Ну, а клоунов-аниматоров в белогвардейской казачей форме, шатающихся по вокзалам Краснодара с ногайками, всерьёз воспринимать не стоит. Это явления того же порядка, что и придурки в вышиванках на Украине.
Особенно после событий в Кущёвке, где Цапками был установлен криминальный режим, а «козачки» молча сглатывали.
Кто-то из недалёких и морально ущербных дрочит на краповый берет, кто-то на голубой, а кто-то на казачьи побрякушки.

Как говорил Лао Цзы - «Всё имеет свой конец, даже я!» (и предъявлял). Пусть иллюстрацией конца Запорожской сечевой традиции послужит печать интеллекта на лицах казачков с этой фотографии:

Tags: Запорожская Сечь, История

Previous 10

Log in

aanorin

aanorin